Берт решительно покачал головой.
– Я люблю тебя, папа, и готов умереть за тебя. Но я не хочу жить для тебя.
– Я лишу тебя наследства! Ты не увидишь ни пенни из моих денег, ни акра земли!
– Поступай, как считаешь нужным. Ничто не изменит моего решения. Я женюсь на Сабелле Риос.
Берт резко повернулся и направился к двери.
Рейли Бернет был в ловушке: если он хочет спасти сына, ему придется рассказать Бертону всю правду, страшную, непростительную, проклятую правду.
– Нет, Бертон, подожди! Вернись! Есть вещи, которых ты не знаешь об этой женщине. Ты не знаешь, что я... что я... оооо... – Он захрипел и стал ловить ртом воздух.
Увидев, как отец, цепляясь скрюченными пальцами за грудь, начал сползать с кресла, Берт бросился к отцу и подхватил его на руки.
– Каппи, Блантон! Проклятая Джина! Это все из-за нее.
Дверь распахнулась, и в комнату вбежали Каппи и Блантон.
– Я Перенесу его на диван в музыкальной комнате.
– Нет... нет... мая собственная... моя...
– Он хочет в свою комнату, – пояснил Каппи. Берт нес отца на руках через весь дом в спальню.
Рейли Бернет, тяжело дыша, стонал от боли и наконец потерял сознание.
– Господи, он умирает.
Добежав до спальни, Берт осторожно положил почти безжизненное тело отца на кровать. – Я поеду за доктором Ледетом.
– Пошлите кого-нибудь из рабочих, – посоветовал Блантон, начиная раздевать похолодевшего, мертвенно-бледного старика.
– Я съезжу, Бертон, – тронул его за плечо Каппи.
– Нет. Мой Сэм домчит меня быстрее, а вы оставайтесь с отцом. Вы нужны ему.
У дверей комнаты старого полковника уже собрались слуги. Ни на кого не глядя, Берт прошел через толпу, на ходу объяснив, что отцу очень плохо.
А в комнате на огромной кровати лежал Рейли Бернет, бледный и неподвижный, в белой ночной рубашке, с вытянутыми поверх одеяла руками, и не подавал признаков жизни.
Каппи на цыпочках подошел ближе к кровати.
– Как ты думаешь, что с ним? – шепотом спросил он Блантона.
– Я точно не уверен, но подозреваю, что это сердечный приступ, а может быть, удар.
– Он...
Блантон покачал головой. Подняв с ковра разбросанную одежду, он сложил ее и вышел.
Оставшись один, Каппи долго стоял возле постели, вглядываясь в белое как мел лицо хозяина.
Вдруг полупрозрачные веки Бернета слабо дрогнули. Подойдя ближе, Каппи легко тронул безжизненно лежащую на одеяле тонкую руку и сказал:
– Я Каппи Рикс. Я здесь, с тобой.
– Б-Бе-Бе... – ослабевшими губами старик попытался произнести имя сына.
– Берт поехал за доктором Ледетом. Он вернется с минуты на минуту.
