Улыбаясь, Джина смотрела, как Берт пересек каменную террасу, через ступеньку слетел по лестнице и впрыгнул в двуколку.
Как только она отъехала, улыбка исчезла с лица Джины.
– Джулио! Джулио! – хрипло кликнула она слугу, – Где ты? Сейчас же иди сюда!
В дверях появился пожилой, маленький мексиканец.
– Si, senorita Джина. Что вы хотите, а то я уже собрался спать?
– Приведи мне Франко и Санто, – приказала она. Джулио озадаченно поднял седые брови и молча смотрел на хозяйку.
– Чего ты ждешь?
Джулио растерянно развел руками.
– Senorita Джина, сегодня суббота и уже почти ночь; Их здесь нет. Они, вероятно, в городе.
– Приведя их ко мне! – взорвалась Джина. – Мне нужны Франко и Санто! Сейчас! Немедленно!
Добравшись до города, Берт направился к Гранд-отелю, архитектурный стиль которого представлял собой странную, но довольно приятную смесь испанской готики и итальянского ренессанса. Остановившись перед входом, Берт отпустил слугу, вручив ему пару монет, и вместо того чтобы направиться в гостиницу, поспешил прочь. Улыбаясь, Берт тешил себя мыслью, что сегодня ночью он вернется в номер Гранд-отеля, и возможно, не один.
Старая гостиница в лунном свете выглядела тихой и унылой. Берт прошел через сад с благоухающими цветами и фонтанчиками, миновал разрушенную во время землетрясения церковь, старое индейское кладбище, где покоились останки тех, кто когда-то строил ату гостиницу, и остановился перед маленькой часовней, самой старой в Калифорнии постройкой миссионеров. Толкнув тяжелую резную дверь, он вошел внутрь.
Время тянулось медленно. Берт нервно ходил по гулкой часовне. Она придет, говорил он себе. Она придет, но заставит ждать до последней минуты, будет мучить его до тех пор, пока не пробьет полночь, а то и дольше.
Берт остановился, снял пиджак и повесил на спинку деревянной церковной скамьи, потом, ослабив галстук, расстегнул пуговицы на воротнике рубашки. Сунув руки в карманы, он принялся нервно перебирать пальцами лежавшие там монеты.
Потом опять походил, позвякивая монетами, пощелкал пальцами, повторяя себе, что она обязательно придет.
Быстро устав от этого занятия, Берт стал хрустеть суставами пальцев: по очереди тянул каждый палец за фалангу, пока не раздавался щелчок. Так он ходил и хрустел, хрустел и ходил.
Наконец раздался звук тихих шагов и шорох платья.
Берт коротко вздохнул, неслышно подошел к двери и встал там, прижавшись спиной к кирпичной стене.
Когда Сабелла открыла тяжелую деревянную дверь, часы на башне пробили полночь. Шагнув в темноту, она прошла несколько шагов и остановилась.
