Система образования в Авиньоне была достаточно либеральной. Порка полагалась лишь за серьезные провинности, и молодежь в полной мере наслаждалась свободой от семейной опеки. Регулярные пирушки, шалости и общение с местными девицами скрашивали досуг авиньонских школяров, которые снискали сомнительную славу самых недисциплинированных во всех французских землях – они охотнее ходили на танцы, чем на занятия.
Мы не располагаем сведениями о том, как проявил себя Мишель де Нотрдам в качестве ученика. Лишь его первый биограф Жан-Эме де Шавиньи сообщает, что в коллеже Мишель поражал соучеников и преподавателей великолепной, почти божественной памятью: «Метопа репе divina prosditus erat». И, хотя биография, написанная Шавиньи для книги «Первый лик французского Януса», явно идеализирует Нострадамуса, этому утверждению можно поверить: широта интересов и уровень познаний Мишеля далеко выходили за средние рамки той эпохи. Это видно по впечатляющему литературному наследию, оставленному бывшим учеником авиньонского коллежа.
По окончании школы в 1521 году Мишель получил звание магистра искусств – некий эквивалент современного аттестата или степени бакалавра. В то время, однако, магистрами были немногие. К тому же это звание было необходимо, чтобы облегчить поступление на медицинский факультет университета, куда юноша стремился попасть.
Медицина XVI века была еще очень далека от современной, хотя в эпоху Возрождения некоторые разделы этой науки претерпели значительный прогресс. Анатомия была обновлена еще в XIV веке с началом анатомирования трупов в университетах – сначала в Италии, а потом и в других странах. Церковь, вопреки легендам, не противилась этому; в 1472 году папа Сикст IV признал полезность анатомии как медицинской и художественной дисциплины, и обучение ей было формально дозволено Климентом VII. Наиболее активным центром анатомических занятий в первой половине XVI века был Парижский университет (Сорбонна), где анатомию преподавали Жак Дюбуа (он же Сильвий, 1478–1555) и Иоганн Гюнтер Андернахский (1505–1574).
Властителем дум первых анатомов оставался великий античный медик Гален, чьи идеи были сохранены в Средние века арабскими врачами. Его влияние многократно усилилось благодаря типографскому делу: в 1490 году в Венеции было опубликовано первое издание латинского перевода его сочинений по анатомии, а в 1525 году – греческий оригинал. Но со временем опыты по анатомированию обнаружили противоречия между тезисами Галена и наблюдаемой реальностью; врачи все больше и больше убеждались, что экспериментальные данные следует предпочесть книжному знанию. Хотя в своих медицинских трудах Жак Дюбуа еще всецело зависел от трактатов Галена, опыт, приобретенный благодаря препарированию, позволил ему обойти своего предшественника и составить новую анатомическую номенклатуру, в частности, точно описать желудочки мозга.
