За последние слова я тотчас же получила тычок в бок.
На правах ближайшей подруги я подначивала Джессику при каждом удобном случае, тем более что по расовому вопросу она обладала довольно предвзятым мнением. Всех белых, за исключением, быть может, только меня, она считала жадными, корыстными и вероломными. Хотя, возможно, в какой-то мере она и права.
При первой же нашей встрече в школе Джессика заявила мне: «Прочь с дороги, привилегированное беломясое ничтожество!» Следует заметить, что при этом в руках она держала сумочку от «Гуччи», причем самую настоящую, а не контрафактную.
Я тогда, помнится, парировала: «Ну ты еще поплачь, моя сладкая, уткнувшись в мешок с деньгами!» Подобный ответ Джессику весьма удивил, и с тех пор мы стали подругами. Кстати, по большей части именно так я и обзавожусь друзьями – используя элемент неожиданности.
– Надеюсь, что теперь, став бессмертной, ты уже не будешь угнетать меня и других представителей моей расы? – проговорила Джессика, и ее слова снова вызвали у меня смех. Кто-кто, а уж она-то была не более угнетенной, чем Типпер Гор.[3]
– Ладно, не буду…
– Наверное, ты просто с ума сходишь от своей зловещей жажды? – поинтересовалась она таким тоном, словно предлагала добавить в кофе сливки.
Я не смогла сдержать улыбку.
– Ну, не то чтобы с ума… Но, по правде говоря, мне чертовски хочется пить. Такое ощущение, будто я бежала целый час, едва вскочив с кровати. Или словно протанцевала всю ночь, не сделав ни единого глотка. Эта жажда постоянна, я уже проснулась с нею.
– В таком случае… держись от меня подальше. Мне не хотелось бы прыскать из газового баллончика в лучшую подругу.
– Ой, напугала!.. После того как я сиганула с крыши, была сбита грузовиком, подержалась за оголенный провод, выпила бутылку отбеливателя и совершила двойное убийство, я просто до ужаса боюсь твоего перечного баллончика!
Джессика улыбнулась.
– Да, теперь ты практически неуязвима… И это замечательно! Мне не хотелось бы снова услышать по телефону то же самое, что два дня назад. А те два козла получили по заслугам… Нечего было приставать к женщине с ребенком.
– И все же мне как-то неприятно об этом вспоминать, – виноватым тоном произнесла я.
– По-моему, тебе не в чем раскаиваться.
– Возможно… Ты знаешь, мой новый статус линчевательницы злодеев не самое главное, что меня сейчас беспокоит. Расскажи-ка лучше, что происходило, пока я была… абсолютно мертвой. Их, – я мотнула головой в сторону гостиной, – расспрашивать бесполезно. Папуля в шоке, а от Антонии вообще никакого толку… Она больше переживает из-за денег, заплаченных за круиз, чем из-за моей безвременной кончины.
