– Я была на похоронах в Лондоне – очень печальное времяпрепровождение, – опустив вниз уголки рта, произнесла мисс Уэдж. Она сидела напротив Хезер.
– Сочувствую вам, – отвечала ей Хезер, но решила не делиться собственным горем: недавней смертью отца. Сестре помощника приходского священника наверняка не понравится то, что ее спутница не соблюдает траур, хотя шляпка самой мисс Уэдж едва ли годилась в столь печальных обстоятельствах. Просто Хезер не любила черное и полагала, что ее в Тэдкастере никто не знает, а значит, не сможет упрекнуть в отсутствии почтения к собственному отцу. К тому же, в таких стесненных обстоятельствах она не могла позволить себе роскошь обновить свой гардероб за счет траурных нарядов. Ее последние деньги ушли на приобретение самой необходимой теплой одежды.
Сержант путем сложных маневров наконец донес до рта кружку с бренди; алкогольные пары тут же поднялись в воздух.
– Похоже, если буран не прекратится, нам придется застрять здесь. Что-то мрачновато там, снаружи! – воскликнул он.
– Если я опоздаю, мне могут отказать в должности, – опечалилась Хезер.
– Зима – не самое подходящее время для путешествий, – добавил сержант, поставив кружку на стол. – А в этом месяце стоят необычные холода.
– К сожалению, погоду не выбирают. Во всяком случае, со мной это так. Слишком мало свободных вакансий.
– Вы совершенно правы, мисс Максвелл. В Лондоне сотни людей замерзают на улицах, прижимая к груди бутылки с зеленым змием. Джин – единственный способ согреться, но для многих это и причина смерти. – Сержант посмотрел в сторону Зу Даймонд, намекая на ее пристрастие к горячительным напиткам.
Сознавая, что ей удалось утолить голод лишь на короткое время, Хезер с усердием продолжала расправляться с куском свежеиспеченного хлеба.
– Сейчас настали для человеческой нравственности трудные времена. Я уверена, что это из-за того, что ослабел наш страх перед грехом, – отчетливо произнесла мисс Уэдж. – Во времена моей юности все было по-другому.
Зу Даймонд приглушенно хихикнула, ее челюсти напряженно работали.
– Слыханное ли дело? Думаю, что мисс «Добропорядочность» никогда не была молодой. Меня просто тошнит от ее правильных речей. – Толстый теткин палец едва не уткнулся в лицо мисс Уэдж, застывшее от изумления. – Держу пари, что у вас тоже где-нибудь на вашей тощей груди запрятана фляжка с коньяком. И вы ищете укромный уголок, где бы можно было к ней приложиться.
Мисс Уэдж замерла от неожиданности, она судорожно глотала ртом воздух, на ее лице выступили красные пятна, глаза потемнели от ярости.
