Но Рамакришна пытался, пытался множеством способов, используя разные направления, описать это на протяжении всей своей жизни, и всегда происходило то же самое. Когда его сосредоточение направлялось на третий глаз, на центр между бровями, и он приближался к Сахасраре, его немедленно захватывало что-то внутреннее настолько глубоко, что, просто вспоминая об этом, просто пытаясь описать это, он впадал в самадхи. В течение многих часов он оставался без сознания, и это естественно, потому что блаженство Сахасрары таково, что оно полностью завладевает вами. Это блаженство настолько огромное, что оно завладевает вами и уносит вас, вы перестаете быть собой, когда возвышаетесь над третьим глазом.
Рамакришна пытался, ему это не удавалось. Он не мог этого описать. Многие другие даже не пытались этого сделать. Лао-цзы сопротивлялся всю свою жизнь, и как раз из-за этого он выдумал это слово — дао. Ничего нельзя сказать об этом, и в то мгновение, когда вы пытаетесь что-то сказать, вы попадаете во внутренний водоворот, вихрь, и вы теряетесь в нем, вы тонете. Вы окунаетесь в такую красоту, что не можете сказать ни единого слова.
Но Патанджали сделал невозможное. Он описал в точности как это происходит. Описал каждую чакру, и ее деятельность, и описал способ, при помощи которого можно превзойти ее, вплоть до Сахасрары, он даже описал высшее. В каждой чакре, в каждом колесе энергии происходит определенная интеграция. Позвольте мне рассказать вам об этом.
В сексуальном центре, в первом центре, наиболее примитивном центре, но наиболее естественном, который доступен каждому, происходит интеграция между внешним и внутренним. Естественно, это мгновенные ощущения. Женщина встречается с мужчиной или мужчина встречается с женщинами, в какое-то единое мгновение происходит вспышка, внешнее и внутреннее встречаются и растворяются друг в друге, перемешиваются друг в друге. В этом красота секса, оргазма. Две энергии, дополняющих друг друга, встречаются и становятся единым целым. Но это мгновенная встреча, потому что это встреча происходит на уровне наиболее грубом, на уровне тела. Тело может прикоснуться к поверхности, но оно, на самом деле, не может войти в другого. Это подобно кубикам льда. Если вы положите два кубика льда рядом, они могут прикасаться друг к другу, но если они растворятся и станут водой, во время встречи они могут слиться друг с другом, и тогда они доходят до самого центра. Если вода испаряется, эта встреча становится очень, очень глубокой, тогда больше нет «я», нет «ты», нет внутреннего, нет внешнего.
