– Садитесь ближе к столу, Майорова, – указал ей следователь и пододвинул стул.
– Когда вы меня выпустите?
– Прям щас, все брошу и вас отпущу на свободу, – съязвил следователь, который почему то изменил свое отношение к подследственной. Если раньше он относился к ней довольно лояльно, то сейчас полностью пренебрегал ею. – Я прошу вас еще раз рассказать нам все, что с вами произошло на месте преступления. И еще у меня есть один вопрос: куда вы дели тару из под отравы, и где вообще вы ее взяли?
Катя недоуменно посмотрела на следователя.
– Вы хоть понимаете, что за умышленное убийство вам грозит до пятнадцати лет?
Майорова ужаснулась, услышав эту цифру. Она даже представить себе не могла, что может провести за решеткой столько лет, ей казалось, она просто умрет в первый же день.
Катя еще раз рассказала следователю, как Юрка умер через несколько минут после ее прихода. Как они сели пить чай, а он вдруг побледнел и упал…
Следователь придирался к каждой мелочи, переспрашивал ее через каждое слово. Она не могла понять, почему он так изменил к ней отношение.
Если бы Катерина была в состоянии думать, то ей не составило бы труда понять причину такого изменения. А все было очень просто. Следователь чувствовал, что это дело довольно запутанное, но пока еще не знал, где «копать». И от этого злился. Майорова не могла обстоятельно передать ему произошедшее в тот роковой для нее вечер, а от этого многое зависело.
Чем дольше он расследовал это дело, тем больше у него возникало сомнений, что Майорова не убийца. Не смотря на то, что Дмитрий Александрович не так долго работал в прокуратуре, он знал – такие дела обычно гораздо сложнее тех, которые на первый взгляд кажутся неразрешимыми. Так же получается и в этом случае.
Они пошли по ложному следу, ухватившись за то, что Майорова была на месте преступления, а значит, она и убила парня. Сейчас следователь очень сильно сомневается в своей правоте, но, если отпустить Майорову, то у них появится еще одно нераскрытое дело. Так что пока он собирается, так сказать, прикрываться ей, пока это возможно.
Самое неприятное в таких делах то, что пока они тратят силы на ложного, как выясняется потом, подозреваемого, следы настоящего преступника теряются. Да и найти улики становится все трудней и трудней. Поэтому он всегда старался рассмотреть несколько версий, чтобы в случае краха одной из них не остаться у разбитого корыта.
Он злился на себя за то, что не проработал сразу версии о второй женщине, которая была у убитого до прихода Майоровой.
