Ее привели в темноватый на ее вкус кабинет, в котором за столом сидел очень пожилой человек и что-то печатал на компьютере. Услышав шаги, он оторвал взгляд от монитора и посмотрел на Александру поверх очков.
– Александра Вершинина? Здравствуйте, мне по поводу вас звонили. Рекомендации хорошие, – он взял в руки какой-то листок и пробежал его глазами. Что-то из написанного вызвало у него удивленную гримасу:
– Скажите, вы потеряли работу из-за того, что нарушили договоренность и позволили себе вступить в личные взаимоотношения с клиентом? Это правда?
– Да, – чуть помедлив произнесла Саша.
– Ничто человеческое вам не чуждо, значит? – посмотрел он на нее снова и дужки его очков синевато блеснули в свете монитора, – Меня, кстати, зовут Ян Домбровский, я ученый. Вам говорили?
Александра только сейчас заметила, что стены комнаты состоят из книг, а окно в комнате только одно – в потолке. Она промолчала, делая над собой усилие не сползти на ковер. Ох, тяжело же быть глупой и нетрезвой!
Ян между тем погрузился в свою работу, сказав:
– Вас проводят.
Ее проводили. В комнату, в которой не было ничего лишнего. Обязанности она свои знала. Утром по вызову выводить машину из гаража и ехать, куда будет велено. Потом провожать хозяина до двери и дожидаться его появления. Вечером делать обход и проверку помещений и территории вместе с другими охранниками. Все остальные обязанности, предупредили ее, будут пояснены в ходе работы, если она будет неплохо справляться с этими. Жить ей придется здесь. Разрешен один звонок в день.
«Здесь так здесь», – подумала Саша, переодеваясь в униформу, которую ей принесла улыбчивая служащая.
* * *
– Катерина, ты куда?
– У меня организационное собрание в институте! – соврала Катя, строя себе глазки в зеркале.
Юбочка сидела на ней, как влитая, а в разрез блузки при желании можно было разглядеть кружевной краешек «wonderbra».
«Не пойму – то ли я красива, то ли я очень красива…» – совершенно искренне думала Катя, поглаживая себя по бедрам. Ночь любви со своим собственным мужем, хоть и не принесла ей столько страсти, сколько нужно было ее молодому телу, но все же зажгла ее глаза влажным блеском и раскрасила нежным румянцем пухлые щечки.
Катя чувствовала себя наполненным соком плодом, которому только и нужно, что острые зубки и жадный рот, чтобы брызнуть мякотью. Своего мужа она в расчет не брала: он был старше на 15 лет и страстность его была делом прошлым. Иногда Катерина чувствовала себя одураченной. Она могла и хотела дать мужчине так много, но ее мужу это было ни к чему, а другие мужчины обходили несвободную теперь Катю стороной. Раздеваясь догола перед зеркалом в ванной, Катя брала в руки свою грудь и удивленно рассматривала свое тело, которое еще больше расцвело после рождения дочери: «Кому это все? Кому?» – тоскливо думала она.
