Но все же жаль, что она не пошла на выставку…
…Столкновение со стеклянной дверью кафе стало для Марии неожиданностью. На протяжении скольких лет, интересно, она открывает и закрывает эту дверь, стоящую здесь испокон веков? И на тебе. Решила пройти насквозь. Только разбитого лба не хватало!
– Что случилось? – Водитель распахнул перед ней дверцу машины.
Мария упала на заднее сиденье:
– Ничего, нормально все, Саша, – потерла ушибленный лоб, поражаясь собственной неловкости: неужели все так серьезно? – Ничего не случилось…
– Куда поедем?
– Домой… – Она откинулась на спинку. – У меня сегодня свободный вечер…
Катастрофически не хватало воздуха. Кондиционер ничего не менял – попросила открыть окно. Хотелось свободы, пространства. Голова немного кружилась, как от бокала шампанского. Щеки пылали. Попытки разобраться в себе приводили к отвратительным выводам.
Она вела себя, как школьница. Неумело изображала искушенную даму. Поддалась на провокацию. Что она для него? Еще одна легкая победа в целой череде побед? Легче не бывает! Дура! Не расшифровала его слова и мотивы. Может, единственное, что требовалось, – чтобы известный политик появился с ним на выставке… А она – вот незадача – отказалась…
– И слава богу, – выдохнула Мария.
* * *
Она зажгла ночную лампу у изголовья постели и выключила верхний свет. Даже не дотронувшись до вечерних газет, скинула рубашку, стянула брюки и бросила на пол, к книгам, бумагам, случайным сувенирам. Поймав отражение в зеркале, выпрямилась.
И тут обнаружилось, что с момента встречи в Доме музыки и до сегодняшнего разговора в кафе она не удосужилась подумать о, в общем-то, тривиальной вещи: рано или поздно свидания заканчиваются, и двое ложатся в постель. А если он значительно моложе ее и к тому же красив? И если его окружают только самые красивые и молодые женщины?
Мария стояла перед зеркалом обнаженной. Ноги… достаточно хороши. Длинные и стройные, что еще надо? Есть небольшой живот, но можно втянуть. Попа – провисла, но можно выгнуться. Если поднять руки, грудь поднимется следом. Слегка откинув голову, обеими руками забрала волосы наверх… В полумраке вышло красиво.
Добавила во взгляд поволоки и приоткрыла губы, как чувственные девицы в «Playboy». Чушь! Она не сможет играть постоянно. Это – не настоящая Мария! Настоящая Мария вот: с опущенными руками и грудью, которой никогда не быть такой высокой и острой, как у восемнадцатилетних девиц. Ее животу никогда не стать таким же плоским, как до рождения Ольги, и тем более – старшего, Володи. А попа, несмотря на все эти шейпинги, не будет круглой, как мяч!
