Держался я так хотя бы для того, чтобы поддержать честь мундира новехонького, сверкающего золотом, усеянного нашивками – мундира командира Флота Соединенных Штатов. – Доброе утро, – сказал я звонко, затворяя за собой дверь и быстро и незаметно запирая ее зажатым в руке инструментом.
– Так точно, сэр.
Сидевший за столом хмурый старшина говорил достаточно вежливо, но было ясно, что его внимание всецело занято работой с бумагами, аккуратно лежащими на столе, а всякие незнакомые офицеры должны дожидаться своей очереди.
Подобно тому как любая армия держится на сержантах, всеми флотами управляют старшины. Моряки сновали по всевозможным военно-финансовым делам, а в дверном проеме напротив я увидел раскрытую пасть стандартного казенного сейфа. Я положил кейс на стол старшины и распахнул его.
– Я читал в газетах, – сказал я, – что военные, когда просят дотацию, всегда округляют цифры до следующего миллиона и миллиарда долларов. Это меня восхищает.
– Да, да, сэр, – сказал старшина, щелкая арифмометром, явно не интересуясь ни моей способностью читать, ни комментариями прессы.
– Я думаю, вам будет интересно. Так или иначе, мне пришла в голову одна мысль. Нужно поделить деньги. При такой свободе обращения с ними у вас должна быть целая куча лишних – для меня. Именно поэтому я и собираюсь вас застрелить, старшина.
Что ж, это привлекло его внимание. Я дождался, пока его челюсть отвисла, а глаза едва не вылезли из орбит, и нажал на спусковой крючок длинноствольного пистолета. Он издал звук «шуф», хрюкнул и исчез под столом.
Это заняло всего лишь мгновение, и остальные в комнате едва успели заметить, что происходит необычное, когда я повернулся и перестрелял всех одного за другим. Перешагнув через нагромождение тел, я высунул голову в заднюю комнату и позвал:
– Хо-хо, капитан, вот и я!
Он отвернулся от сейфа, пробормотал какое-то морское проклятие и заполучил в шею иголку. Свалился он так же быстро, как и остальные. Снадобье у меня было мощное – усыпляет моментально. Из передней комнаты уже раздавался храп. Жалованье было налицо: пачки хрустящих банкнотов, аккуратно разложенные на множестве подносов. Я раскрыл свой чемодан и стал укладывать в него первую связку благословенной зелени. В этот момент оконное стекло разлетелось вдребезги, и в меня полетели пули.
Если бы они стреляли сквозь стекло, меня бы наверняка изрешетили свинцовые пули, так нравящиеся людям этой эпохи. А то, что прежде, чем открыть стрельбу, они разбили стекло, дало моим отлично настроенным рефлексам долю секунды, необходимую для работы, к которой они всегда готовы.
