У подножия одного из холмов стояла юрта, настолько запыленная, что она почти не выделялась среди окружавших песчаных кочек. Это оказалась телеграфная станция, и мы с удовольствием узнали, что до Сайн-Шанды осталось не больше восьмидесяти километров. Дорога становилась все более накатанной между широкими размывами и оплывинами красных и лилово-серых глин и песчаников.
Несколько раз мы останавливались, сейчас же покидая машины и привычно рассыпаясь «веером» по окрестным холмам. Несмотря на беглость осмотра, все чаще попадались обломки костей, в том числе кусок бедра, фаланга пальца динозавра, щитки черепах. Не было сомнения, что здесь находилась область развития меловых отложений, к западу от аймака. Однако гораздо лучше было поскорее попасть в Сайн-Шанду, не тратя времени на дальнейшие поиски, там найти проводника, а также, устроив базу, облегчить машины для разъездов по бездорожью. Размывы глин стали еще причудливее: замшево-серые купола, лиловатые конусы, красные цилиндрические башни, ребристые желтые стены…
Наконец мы выбрались из лабиринта размывов на щебнистую равнину, поросшую ковыльком. Около семидесяти километров мы прошли от ночлега, но тут дорога отвернула от столбов – вдоль них пошел лишь слабо накатанный след. Пронин затормозил и выжидающе выглянул из кабины. Я посмотрел на членов «коллегии проводников»– смущение было на лицах Данзана и Эглона. По внезапному вдохновению я решил, что такая хорошая дорога не может идти никуда в другое место, кроме аймака, хотя бы она и круто заворачивала на север. Я махнул Пронину рукой в сторону от столбов. Тотчас же из кабины высунулся Громов и с ехидным смешком осведомился, как это мы решаемся покинуть спасительные столбы. Приняв важный вид, я приказал подчиняться «проводнику».
Наслаждаясь хорошей дорогой, «Дзерен» понесся на предельной скорости. Отставший «Смерч» сначала было заметался у поворота, потом стал догонять нас. Дорога пересекла мелкосопочник без русел, поднялась на длинный хребетик и по нему вышла на бесконечную и безжизненную равнину, очень светлого, желто-серого, цвета от бесчисленных белых камешков и малозаметной сухой и редкой травы. Дорога расширилась почти вдвое и превратилась в настоящий тракт после того, как соединилась с другой дорогой, шедшей с северо-запада.
Сомнений, что мы приближались к аймаку, не оставалось. Все же, завидев издалека арата, ехавшего на верблюде, мы замедлили ход и осторожно приблизились, призывно махая руками. Старик арат, нисколько не удивившись автомобилю, сообщил, что до аймака километров пятьдесят такой же хорошей дороги. Мы поблагодарили арата, и он поспешно отвел верблюда, чтобы животное не испугалось при запуске мотора, доказывая опытность во встречах с машинами.
