– Так, все понимаю – в этой впадине в разных ее местах уцелели низкие горизонты меловой толщи, выраженные разными фациями – пески в Баин-Дзаке, болотные глины в Улан-Оше и Барун-Баине… Но все же нет очень крупных скоплений остатков динозавров, хотя если поставить раскопки, то получим хороший материал. Но это не решает успеха экспедиции.
– Разумеется, – хмуро сказал Орлов, – мы должны доказать повсеместное обилие и разнообразие ископаемых позвоночных и распространение материковых отложений… Фу! – яростно отмахнулся он от трубки Громова.
– Хорош табачок! – невозмутимо отозвался Громов, окутываясь дымом.
Встреченный одобрительными восклицаниями, в комнату вошел крепкий пожилой монгол в нарядном, вишневого цвета дели. Это был Цевен, проводник, направленный аймаком в нашу экспедицию. Он отлично умел проводить машину по бездорожью и обладал широкими и разнообразными знаниями всего, что относилось к природе Гоби. За эти познания и отличную работу проводник Цевен был прозван нами «академиком».
После угощения Цевен вытащил длинную трубку, набил ее пылевидным табаком – дунзой – и затянулся. Начался неторопливый разговор о дальнейших планах поездок. Мы стеснились на конце длинного стола из неровных досок. Ветер, врываясь сквозь щели крыши, слегка колебал пламя свечей. Лысеющие головы Громова и Орлова, светлая и темная, наклонились к картам. Данзан, хмурясь и торопясь, переводил речь Цевена и наши вопросы.
– Мой друг, старик Балсандорж-гуа, и я знали, что вы приедете. Мы ездили туда и сюда, спрашивали многих аратов, молодых и старых, всех, кто знает, где лежат «кости дракона». Два места я вам показал, одно вы сами нашли, одно, говорите, нашел ботаник Юнатов… Но это еще не все. Вы правильно сказали, что большого богатства костей здесь нет. Самое большое богатство там, – старик махнул рукой на юго-запад, – за Гурбан-Сайханом… Нэмэгэту («Защищающий от ветра») – вот где много больших костей. Больше вы нигде в Гоби не найдете. И никто там еще не был…
Цевен умолк и стал выколачивать трубку в маленькую серебряную чашку.
– Дорога туда только до Ноян сомона, – сказал я, следя за картой, – дальше нет дороги. Чтобы прошли машины, особенно необходим знающий проводник. Ехать далеко, всякая поломка машины будет опасна не только для плана экспедиции, но и для людей.
– Я не могу поехать с вами, – ответил Цевен, обменявшись с Данзаном быстрыми непонятными фразами, – хозяйство больше нельзя оставлять! Вместо меня поедет заведующий потребительской кооперацией Цедендамба, я ему все рассказал. Цедендамба сам родом из Сэвэрэй («Сжатый, стянутый») сомона и те места знает.
