На верхней палубе под луной он застал всю группу за исключением Свами и его возлюбленной дщери Ваджраяны. Мальчики и девочки обматывали себе голени и запястья длиннейшим шнуром индийского джута. Приглушенное славословие «Хари-Рама» неслось на берег. В ответ иногда долетали пьяные вопли.
«Чем это вы занимаетесь, ребята?» – спросил Обнаг.
«Готовимся к финальному омовению», – с тихими улыбками объяснили ему.
«А что означает эта факинг-веревка?» – полюбопытствовал он.
«Она должна предотвратить бессмысленное всплывание», – объяснили они.
«Бессмысленное всплывание?»
«Да, Лео, бессмысленное всплывание».
Два вахтенных матроса тут втащили на палубу порядочных размеров ржавый якорь. Заказано интуристами, выполняем. Сервис есть сервис. Этот якорь, будучи привязан к общей веревке, действительно предотвратит бессмысленное всплывание, решил Обнаг.
Луна из золотого блюда уже превратилась в серебряное, побледнели и засвинцовели волжские переливы, когда все заинтересованные лица собрались на корме «Чапаева». Шрила Прабхавишну и Ваджраяна под аккомпанемент всей группы пели строки из «Бхагавата-Пураны», повествующие о подвигах Кришны, приближающих Его к образу Вишну. Свами был доволен: веревка надежно охватывала конечности всех его жен и мужей. Как только бхагаваты сойдут в воду, он сбросит за борт якорь, а как только Волга сомкнется над их головами, то есть когда станет ясно, что триумвират демонов, принявший вид Чапаева, побит, великий Свами сам уйдет в глубину, обнявшись со своей Змеей Шеша. Уже под водой он перережет трос якоря, и освобожденные от грузила тела поплывут в водном потоке, понемногу поедаемые осетрами, символизируя собой вечное перевоплощение всего сущего.
«Дети мои, – умиротворенно сказал Свами. – Наш друг и гид, носящий имя величественного зверя, хочет обратить к нам свое прощальное слово!» Все братство протянуло к переводчику свои ладони. Лев Обнаг закудрявился до полной дикости.
Внутренний монолог Льва Обнага
«Ну, бля, никогда себе не прощу, если не произнесу сейчас монолога! В конце концов, пусть горит огнем весь „Дух-Бродяжий“, но ты, Лев Обнаг, все-таки наследник великой культуры, хоть и не совсем русский!
Тарарах-меня-по-полкам-мелкими кольцами, передо мной сейчас контрапункт жизни! Полностью обнаглев, попрошу помощи у Георгия Победоносца! Дай мне сил сохранить эти жизни и мои комиссионные! Федор Достоевский и Василий Розанов, вкупе с героями революционной молодежи Леонидом Каннегиссером и Фанни Каплан, не покиньте меня в этот момент! Эх, не хватает сейчас еще стакана «абсолютки», и все-таки полный вперед!»
