Я не знала ничего о том, кого и по каким особенностям принято называть красивым среди всех этих новых для меня незнакомцев, и все же я знала, что это лицо было красиво. Я хотела продолжать смотреть на него. Как только я поняла это, лицо моментально исчезло.
И вновь в моей голове зазвучали ее мысли.
Снова, я была заморожена, ошеломлена. Здесь никого не должно было существовать кроме меня. Но тем не менее эти мысли были настолько сильны что я практически могла осязать ее!
Невозможно. Как она могла все еще находиться здесь? Ведь теперь это была я.
Моё, упрекала я ее, сила и власть, теперь принадлежали только мне одной. Все мое.
Так почему же я снова разговариваю с ней? Я задалась этим вопросом, в тот момент, когда мои мысли прервали посторонние голоса.
Глава 2
Подслушивающая
Голоса были мягкие и близкие и, хотя я только теперь распознала их, очевидно что разговор находился уже в середине беседы.
“Я боюсь, что это - слишком много для нее,” сказал один. Голос был мягким, но глубоким, мужским.
“Слишком много для любого. Такое насилие!” в говорящем тоне сквозило искреннее отвращение.
“Она кричала только однажды,” сказал более высокий, пронзительный, женский голос, указывая на это с намеком ликования, как будто этот аргумент принес ей победу в споре.
“Я знаю,” признал мужчина. “Она очень сильна. Другие получали намного больше травм оказавшись в менее болезненной и сложной ситуации”
“Я уверена, что она справиться так как я вам и говорила.”
“Возможно Вы выбрали не то призвание.” произнес мужской голос. Моя память отметила в нем нотки сарказма. “Возможно Вы предназначались, чтобы быть Целителем, как я.”
Женщина издала забавный звук. Смех. “Я сомневаюсь относительно этого. Мы Ищейки предпочитаем другой вид деятельности.”
Мое тело знало это слово, это название: Ищейки. После этой фразы холодная неприятная дрожь прокатилась по моей спине. Остаточная реакция. Конечно, у меня теперь не было никакой причины бояться Ищеек.
“Я иногда задаюсь вопросом, восприимчивы ли люди вашей профессии к человеческим инфекциям,” мужчина стал размышлять, его голос был все еще кислым с нотками хорошо уловимого раздражения. “Насилие - часть вашего образа жизни. Но достаточно ли сильный ваш характер для того чтобы удерживаться от получения наслаждения из ужаса ваших жертв?”
Я была удивлена обвинению звучащему в его тоне. Это обсуждение почти походило на … доказательство. Кое-что, с чем мой носитель был знаком, но что я никогда не испытывала.
