Я говорила то, что подсказывала мне Мелани. Даже беззаботно рассмеялась в конце. Это было нечестно. Позорное поведение. Но я ни за чтобы не позволила Ищейке догадаться, что я была слабее своего Носителя.
В этот раз Мелани была довольна, что ей удалось провести ее. Она была свободна, благодарна, что я, по своим собственным причинам, не мешала ей.
- Интересно, - пробормотала Ищейка. – Тот, другой на свободе. - Она покачала головой. - Мир продолжает ускользать от нас.
Идея хрупкого мира, казалось, не тревожила ее. Она, похоже, даже нравилась ей.
Я закусила губу. Мелани хотела возразить, она хотела убедить, что мальчик был только частью сна. Не будьте глупы, сказала я ей. Все стало бы тогда понятно. Это и отталкивало нас с Мелани от Ищейки, то, что она игнорировала наше с ней мнение.
- Я ненавижу ее, - шепот Мелани отдавался острым скрежетом.
- Я знаю, я знаю, - мне было жаль, что я вынуждена была согласиться с ней. Ведь я испытывала те же чувства. Хотя ненависть была непростительной эмоцией. Но Ищейку невозможно было полюбить. Невозможно.
Ищейка прервала мой разговор с Мелани.
- Так, кроме нового местоположения, у вас есть еще что-нибудь, что может нам помочь? Как насчет дорожных карт?
Мое тело быстро отреагировало.
- Я никогда не говорила, что были линии на дорожной карте. Это - ваше предположение. Мне больше нечего сказать
Она цокнула языком.
- Но Вы сказали, что они были указаниями
- Я думаю, что так и есть. Но я больше ничего не знаю, мне неизвестно.
- Почему нет? Разве вы еще не подчинили себе своего Носителя? У него должна быть информация.
Она громко рассмеялась. Рассмеялась надо мной.
Я повернулась к ней спиной и попыталась успокоиться. Я попыталась вообразить, что ее здесь сейчас нет, что я совершенно одна на своей кухне, смотрю в окно на ночное небо, на три яркие звезды. Такая же одинокая, какая была.
Пока я рассматривала эти источники света в темноте, линии, которые я видела много раз - в моих снах и бессвязных воспоминаниях – неожиданно вспыхнули у меня в голове.
Первая: плавная, изогнутая, поворачивает на север, следующий поворот и вновь на север, затем резко на юг, и, наконец, вливается в другую мелкую кривую.
Вторая: рваный зигзаг, затем словно четыре американские горки, потом вдруг обрывается, как будто сломан …
Третья: гладкая волна, небольшой отросток, который сужается, движется на север и потом обратно.
Непостижимо и бессмысленно. Но я знала, что для Мелани это важно. С самого начала я знала это. Она берегла эту тайну как зеницу ока, больше чем любой другой, рядом с мальчиком, ее братом. Я понятия не имела о его существовании до сна, который приснился мне вчера. Я ломала голову над тем, кто же это был, кто тот человек, который погубил ее. Поскольку ее влияние все возрастало, ее голос в моей голове становился все громче и громче, я рассчитывала на то, что она расскажет мне все свои тайны.
