Маркус и Понд уселись за свой обычный столик; и тут же, сразу мимо стремительно промаршировал отряд полицейских, очищая улицы. С ними шагал, еще стремительнее, приземистый, квадратный мужчина с надменными усами, в каком-то мундире, размахивая зонтиком, словно саблей. Это был знаменитый и в высшей степени воинственный д-р Кох, министр внутренних дел; он предводительствовал полицейским рейдом, и его выпученные глаза моментально отметили алое пятно в углу переполненного кафе.
Он встал перед мсье Луи и заорал, как на параде:
– Запрещено читать листовки! Там прямой призыв к преступлению!
– Как же, – любезно спросил мсье Луи, – как же я могу обнаружить столь печальный факт, если их не прочитаю?
Что-то в его вежливом тоне взбесило министра. Указывая на него зонтом, он завопил:
– Вас арестуют! Вас могут выслать! Вы знаете, почему? Не из-за этого бреда. Вам не нужен клочок красной бумаги, чтобы отличаться от приличных граждан.
– Поскольку мои грехи – как багряное, – сказал незнакомец, мягко склонив голову, – мое присутствие здесь и впрямь опасно. Отчего бы вам не арестовать меня?
– Вы только и ждете, не арестуем ли мы вас, – злобно сказал министр. – Во всяком случае вам не арестовать нас и целый социальный механизм. Неужели вы думаете, что мы позволим этому ржавому гвоздю остановить колесо прогресса?
– Неужели вы думаете, – сурово спросил другой, – что все колеса вашего прогресса сделали хоть что-то, кроме того, конечно, что давили бедняков? Нет, я не имею чести быть одним из граждан вашего государства; одним из тех счастливых, радостных, сытых, благополучных граждан, которых вы морите голодом. Но я и не подданный другого государства, и у вас будут особые трудности, если вы хотите выслать меня на родину.
Министр яростно шагнул вперед – и остановился, а потом, крутя усы, словно позабыл о самом существовании собеседника и отправился догонять полицию.
– Кажется, тут немало тайн, – сказал м-р Понд своему другу. – Во-первых, почему его надо выслать? Во-вторых, почему его выслать нельзя?
– Не знаю, – сказал Маркус и поднялся, чопорно нахмурившись.
– Я как будто начинаю догадываться, кто он такой, – сказал м-р Понд.
– Да, – мрачно сказал Маркус, – а я начинаю догадываться, чем он занят. Догадка не из приятных. – Он резко пошел прочь от столика и одиноко зашагал по улице.
М-р Понд остался сидеть в глубоком раздумье. Спустя несколько минут он встал и направился к столику, за которым все еще сидел книготорговец Хасс, в несколько мрачном величии.
