– С его личной секретаршей, – строгим тоном сообщила Шеннон. – Не хотите ли оставить для мистера Эбернотта сообщение?
– О, это отличная идея! – обрадовалась незнакомка. – Пожалуйста, запишите. Готовы?
– Диктуйте.
– Милый, я прилетела в Сан-Франциско по нашему общему делу. Буду у тебя в офисе в полдень. Целую.
– Это все? – Шеннон пришлось собрать силы, чтобы не швырнуть трубку на рычаг.
– Да, все.
– Вы не назовете свое имя?
– Ах да, разумеется. Камилла Эбернотт. – Женщина немного помолчала и уже другим, напряженным и злым голосом добавила: – Я его жена.
Шеннон положила трубку и медленно повернулась к Винсенту.
– Извини, что так получилось. Мне не следовало отвечать. Это вышло автоматически.
Он махнул рукой.
– Ничего страшного. Кто звонил? С кем ты так любезничала?
Она пристально посмотрела на него.
– А ты разве не слышал?
– Нет. – Винсент непонимающе уставился на нее. – Что случилось? У тебя такое выражение, словно…
Шеннон тяжело поднялась. Запахнула полы слишком большого для нее мужского халата.
– Звонила твоя жена.
– Что? – Рука Винсента с чашкой замерла на пути ко рту. – Не может быть.
– Прости. Я оденусь и сейчас уйду. Камилла сказала, что будет в твоем офисе в полдень. Не провожай меня.
– Подожди! – Винсент вскочил, резко отодвинув чашку с кофе. – Подожди, я все объясню!
– Не надо. – Она шагнула к двери. – Мне не нужны объяснения. Просто… ты должен был сказать.
– Я не успел, – возразил он. – Не было подходящего момента. Послушай…
– Перестань, – устало бросила через плечо Шеннон. – Ты же успел снять кольцо. И даже заехать за мной в студию. Не оправдывайся.
Винсент нагнал ее уже за дверью и схватил за руку.
– Да постой же ты, черт возьми! – рявкнул он. – Посмотри мне в глаза. Как, по-твоему, я тебе вру?
– Я не собираюсь…
– Зато я собираюсь! Да, я был женат. Был! Мы с Камиллой развелись два месяца назад. Слышишь?
Шеннон молчала.
– Мы поедем в редакцию, и ты сама все узнаешь. Мне нечего от тебя скрывать. И я не собираюсь прятать тебя от кого бы то ни было. Я люблю тебя и не стыжусь этого.
Люблю.
Нет на свете мужчины, который не произнес бы это слово хоть раз в жизни. Кое-кто пользуется им так же часто, как бритвенным станком. Многие от случая к случаю. Большинство изредка, под давлением обстоятельств. И при этом каждый вкладывает в него свое значение.
Все это Шеннон прекрасно знала. Знала так же хорошо, как и миллионы других женщин. Но ведь даже рыба заглатывает пустой крючок, а что уж говорить о человеке. Каждый верит в то, во что хочется верить.
