Но нет, не присутствие этой женщины наполнила грудь Яны смутным чувством тревоги, которое неукоснительно росло и давило. Яна видела чью-то тень, стерегущую в углу. Тень приближалась, в темной руке что-то мелькнуло, ударив Яне в глаза острым отблеском. Теперь Яна была сплошной золотисто-бронзовой сетчаткой, на которой плавились черные разводы. Тень превратилась в осьминога, в его щупальца было вложено что-то напоминающее ножницы, или ножницами стали сами щупальца…
У Яны защемило сердце. Блестящие концы приближались к переливчато мерцающему в приглушенном освещении лабиринту трубок. Яна вздрогнула, потом, оглушенная страхом, распахнула глаза. Ее руки дрожали, по лицу струился пот.
Она схватила телефонную трубку.
– Алло, мне Руденко, – прерывистым голосом сказала она, не узнав собеседника.
– Это я. Слушаю, – отозвался тот..
– В какой больнице Санталова?
– Что еще? – недовольно спросил Три Семерки.
– Говори быстрее – вопрос жизни и смерти! – неистово крикнула Яна.
– Да что на тебя нашло? – судорожно ухмыльнулся Руденко.
– Сеня, – умоляюще-угрожающе произнесла Яна, – в какой она больнице?
– В Третьей городской, – пробубнил озадаченный лейтенант. – Тебе-то на что?
– В каком отделении и палате? – домогалась Милославская.
Руденко выдал нужную информацию.
– Подъезжай туда. Срочно, – снова повысила голос Милославская и бросила трубку на рычаг.
У нее, как она чувствовала, было мало времени. Она лихорадочно стала собираться. Джинсы, джемпер, ботинки. Одев на Джемму ошейник с поводком, Яна пулей вылетела из дома. Машину поймать ей удалось, простояв минут пять на обочине. Она сунула парню, сидевшему за рулем новенькой белой «семерки», пятьдесят рублей, и скомандовала:
– Третья городская больница.
Парень пожал плечами, одарив Яну взглядом, в котором недоумение соседствовало с насмешливой снисходительностью.
– Третья, так третья, – гнусаво просипел он и нажал на педаль акселератора. – Собачка-то не покусает?
– Не беспокойтесь, – отозвалась взволнованная Яна. – Если можно, быстрее, как можно быстрее…
Она вперила взгляд в полетевшую за окном ленту быстро сменяющих друг друга пейзажей. Вот уже съехали с горы, вот уже замелькали новостройки, девятиэтажные панельные дома, несколько монолитных чентырнадцатиэтажных свечек, горящие огнями придорожные мини-маркеты, похожие на аквариумы с подсветкой.
– Приехали, – парень остановил «семерку» напротив главного входа в больницу.
Яна поблагодарила его, выпустила Джемму и вышла сама. Перебравшись через трамвайные пути, Милославская миновала тяжелые чугунные ворота, которые были не заперты, и вошла на территорию больницы. От ворот было видно несколько корпусов казавшихся наполовину вымершими; кое-где в окнах горел слабый свет, остальные же чернели, словно старые засохшие язвы. Где-то в глубине сознания Яна чувствовала, что она еще не опоздала, но нужно торопиться.
