– Мне как-то не верится, что это был единичный случай.
– Все капиталы делаются таким образом! – снова встала на дыбы Санталова. – Вы верите в честный капитализм? – глаза ее зло и ехидно сузились.
– Меня интересует бизнес вашего сына. Дополнительная информация могла бы прояснить ситуацию. Я, слава Богу, не стала его жертвой. Просто такой бизнес мог способствовать тому, что он нажил себе много врагов. И возможно, кто-то хотел ему отомстить.
– О ком вы говорите? – приподняла свой широкий, стремительно увядающий подбородок Санталова.
– О Насте Парамоновой, – Яна отхлебнула кофе и вытянула ноги.
– Что вы прицепились к этой девушке! – с досадой воскликнула Санталова.
– Квартира ее родителей стала для вашего сына легкой добычей, – Яна невозмутимо смотрела на сидящую точно на иголках Санталову, – и Настя, возможно, захотела восстановить справедливость.
– Чушь! – нетянуто рассмеялась Санталова. – У нас не Палермо.
– Думаю, неспроста она стала любовницей вашего сына, – продолжала Милославская.
– Да что вы такое говорите! – взъерепенилась Любовь Ивановна. – Это ж на голову не натянешь! Проститутка по вызову – любовница моего сына!
– Полагаете, это было единичным явлением? – не повела и бровью Яна.
– Извините, но вместо того, чтобы расследовать, кто убил моего сына, – с надрывом возразила Санталова, – вы делаете все, чтобы опорочить его.
Она всхлипнула и, суетливым жестом достав из сумки платок, поднесла его к сухим глазам. Яне не терпелось закончить этот никчемный разговор – он совершенно не приближал ее к разгадке преступления. К тому же общение с Санталовой нельзя было назвать приятным. Яна стала рассеянно перебирать карты, пока не остановилась на карте «Внушение» Дейстивительно, почему бы не внушить этой даме желание срочно покинуть ее? Яна положила руку на карту и сосредоточила всю свою волю на поставленной задаче.
У нее снова получилось. Санталова, посетовав на свой тяжелый жребий, вскоре откланялась. Их отношения не стали за эти пятнадцать минут более душевными и теплыми. Яна ограничивалась банальными репликами, отвечая на воздыхания клиентки. В промежуток между очередным всхлипом и полустоном она задала вопрос о Смурыгине. Бывал ли он у Санталовых дома, кто он, когда начал работать с Юрием. Любовь Ивановна не могла и на этот раз сказать ничего определенного. Похоже, ее интересовали только деньги, которые щедрый сын выделял на ее содержание, да некоторые подробности его семейной жизни, касающиеся Оксаны. Закрыв за Санталовой дверь, Яна, как и в первый раз, испытала громадное облегчение.
