Яна вышла на улицу со смешанным чувством удовлетворения и досады. Досады на то, что не удалось выведать у Смурыгина большого количества информации и удовлетворения, что кое-что узнать все-таки удалось. Было ясно, что Смурыгин сделал все, чтобы не сказать правды. Милославская даже не была уверена, что он говорил правду, находясь в состоянии гипноза. Впрочем, ей была важна любая информация, даже ложная. Уверенно она могла сказать только о том, что Смурыгин врал ей, говоря, что не слышал фамилию Парамоновой. Даже если Инна Петровна Парамонова и не является родственницей Насте Парамоновой. Был, конечно, небольшой шанс, что Смурыгин просто позабыл об этом, но это было легко проверить.
Милославская достала из сумки небольшой блокнотик и ручку и записала на всякий случай адрес Инны Петровны. До Складской улицы, где располагался этот четырехэтажный дом сталинской постройки, Яна добралась на троллейбусе, благо время было не пиковое, и народу в транспорте было немного.
От остановки ей пришлось подняться пару кварталов вверх от Волги. Она вошла во двор, образованный кроме дома Парамоновой еще двумя такими же домами и прошла вдоль дворового фасада, отыскивая квартиру номер десять.
«Кажется, здесь», – она вошла во второй подъезд и с озадаченным видом остановилась перед тяжелой металлической дверью с надписью «Служебный вход».
«Что-то здесь не так», – Милославская повернулась к другой двери, на которой была прикреплена табличка с цифрой девять.
Решив все-таки не сдаваться, она взялась за ручку металлической двери и потянула ее на себя. Дверь не поддалась. Не было там и звонка, чтобы позвонить. Тогда она костяшками пальцев постучала по холодному металлу. Подождав несколько секунд, повторила попытку. Ее усилия все же увенчались успехом. Дверь девятой квартиры приоткрылась на длину цепочки и из прихожей на нее уставилась пара любопытных глаз, принадлежавших, скорее всего, пожилой женщине. Милославская скорее почувствовала, чем увидела в полумраке ее сморщенное как печеное яблоко лицо.
– Извините, – Яна шагнула в сторону девятой квартиры, – я ищу Инну Петровну Парамонову.
Дверь захлопнулась у нее перед носом, и Милославская уже хотела было снова приняться барабанить по металлу, как дверь девятой квартиры распахнулась и на пороге появилась маленькая старушка – божий одуванчик с кожей, похожей на папиросную бумагу. Казалось, одно неосторожное движение – и она лопнет, обнажая мышцы и сухожилия, которые прикрывала. Может быть, поэтому старушка двигалась медленно и плавно, как при замедленной съемке.
