– А что за Глобус? – спросила гадалка.
– Да, – махнула Вера Павловна рукой, – это приятель Славкин. Еще в школе ему прозвище такое дали, за то что голова у него странная какая-то, круглая, как шар, и большая. Сейчас даже и не вспомню, как зовут его. Только и называли его все: Глобус.
– А где он живет, знаете? – с надеждой спросила Милославская.
– Показать могу, – приглаживая волосы, таинственно произнесла Вера Павловна. – Пойдите сюда, – она поманила рукой гадалку. – Да не надо разуваться, пройдите, пройдите.
Женщина подозвала гостью к кухонному окну, а потом протянула:
– Во-он там дом видите?
– Какой?
– Да вон тот, девятиэтажный, за детским садом.
– Вижу.
– В этом доме.
– Но там же много квартир.
– Угловой подъезд.
– Ага, – понимающе кивнула гадалка.
– Первый этаж, повернете налево, квартира будет смотреть прямо на вас. Номера не знаю. Не обращала никогда внимания.
– Думаю, мне и этого будет достаточно, – сказала Милославская.
– Послушайте, – опустив глаза, произнесла Вера Павловна, – а машина что, угнанная?
– Нет, не угнанная, – не стала лукавить Милославская, – но чужая. И с историей темной связана.
– А! – ахнула, прикрыв рот ладонью, Вера Павловна. —
Слава мой ничего не делал. Он хороший. Он добрый. Честный, – стала тараторить она, – Это дружки его не путевые.
Глобус чертов этот! Не работает нигде, сидит на материной шее. А та тянет на свою мизерную зарплату. Да и мать-то эта шалава, и брат его в тюрьме сидел, дурак-дураком!
– Верю, верю, – перебила хозяйку гадалка. – Мне нужно идти, простите.
Яна направилась к двери и вскоре уже стояла на подъездной площадке, дожидаясь лифта.
– Вы уж за Славу моего замолвите словечко, – закричала ей вслед Вера Павловна, когда двери кабины закрылись.
– Замолвлю, – вздохнув, произнесла гадалка.
Теперь она задумалась о том, не был ли этот злополучный Глобус тем трупом, который она имела несчастье видеть посреди дороги. Машина ему, судя по данной Верой Павловной характеристике, принадлежать вряд ли могла. А вот покататься желание, определенно, имелось. Одно не сходилось – голова трупа, по Яниному мнению, нисколько не была похожа на глобус. Голова как голова, самая что ни наесть обычная.
Милославская вышла из подъезда и направилась к указанному дому. Глядя на него из окна, она предположила, что это близко, а идти между тем пришлось не менее десяти минут.
Гадалка поднялась по четырем бетонным ступенькам и вошла в темный сырой подъезд. Как и велела ей Вера Павловна, она сразу повернула налево. Взгляду ее предстала дверь, обитая черным дермантином. За дверью громко разговаривали. Вернее ругались. Два голоса, женский и мужской. «Хозяева дома», – заметила про себя Яна и нажала на белую кнопку звонка.
