– Садись, – сказал ей Руденко, пододвинув угрожающе скрипнувший стул, а сам закурил.
Милославская присела, осторожно оперевшись рукой о двустворчатый неполированный шифоньер, вероятно, недавно купленный, который пожалуй, был единственным украшением кабинета.
Разумеется, за исключением самого хозяина. Когда он поднял на вошедших глаза, Милославская не смогла не удивиться их необыкновенно голубизне. Тонкие губы сослуживца Семена Семеныча, тронула едва заметна улыбка, и он протянул Руденко руку.
– Яна Борисовна. Петляков Алексей Александрович, – коротко представил незнакомых друг другу Три Семерки.
Яна с сожалением заметила на безымянном пальце Петлякова обручальное кольцо. Давно не испытанное чувство, возникшее в эту минуту где-то в самом потаенном уголке ее души было ей непонятно и объяснить его она не сумела ни в этот миг, ни потом.
– Ну, чем порадуешь? – спросил, поглаживая усы, Семен Семеныч.
Милославская вдруг подумала, что видела уже Петлякова раньше, но отогнала от себя эти мысли, решив сосредоточиться на более важном – работе.
Петляков оторвал от настольного перекидного календаря листок, на котором было что-то размашисто записано и протянул его Руденко.
– Ага-а, – протянул тот, – Осипов Юрий Иванович. То же, что и ты мне говорила, – подняв глаза на гадалку, сказал Три Семерки.
– То же, только без фамилии, – Милославская с сожалением отметила про себя, что ничего таинственного не обнаруживается.
– С этой машиной все чисто? – спросила она, несколько смущенно глянув на Петлякова.
Тот опустил уголки губ и сделал гримасу, означающую «А почему нет?».
Яна была несколько не удовлетворена таким ответом и чувствовала, что изнутри ее что-то гложет, не давая успокоиться и в мыслях отойти от этих «Жигулей».
– Дай-ка, – произнесла она, перенимая календарный листок из рук Семена Семеныча.
Под фамилией были написаны дата и год рождения.
– У-гу-у, – многозначительно протянула она. – А он для своих лет молодо выглядит.
В этот момент дверь распахнулась.
– О! Товарищ капитан, – воскликнул здоровущий чернявый мужичина в милицейской форме, – как вы кстати! Экстренная планерка у шефа. И ты, Леха, тоже, – добавил он, глянув на Петлякова.
Три Семерки сделал удивленное лицо.
– А че я-то? – глуповато протянул он.
– Да всех нас сейчас под одну гребенку, – махнув рукой, бросил чернявый.
Петляков поднялся и, сунув сигареты и зажигалку в карман, вышел из-за стола.
Семен Семеныч вопросительно посмотрел на Яну.
