– Смерть прошла совсем рядом, – сдавленным голосом заговорила Яна, – была борьба, и смерть отступила. Но опасность все еще есть, она гонит их, она забила их рты. Тяжелое дыхание… Смерть обитает в том доме, ничего, кроме смерти… Воздух, наполненный сомнениями, которые рушатся, быстро, точно взорванный дом.
– Тарабарщина какая-то! – поморщился Три семерки, не оборачиваясь.
Яна словно проснулась.
– Ты не найдешь там ничего, кроме двух остывающих трупов, – медленно сказала она, – дай сигарету.
Руденко протянул ей пачку. Яна щелкнула зажигалкой и закурила.
– Горбушкиной там нет, – еще конкретнее выразилась Яна, – два убитых мужчины в большой комнате. А Рита сейчас далеко… Она жива, она даже более чем жива!
– Не понимаю я тебя, – тяжело вздохнул Руденко, – что значит «более чем жива»? И потом, кто мог убить тех двоих?
– Рита обрела то, что, казалось, еще совсем недавно утратила… – продолжала Яна свое таинственное повествование.
– Деньги, что ли? – чертыхнулся Три семерки.
– Нечто более важное, чем деньги, может быть, свою душу…
– Ты все загадками говоришь, – недоверчиво усмехнулся Руденко. – И кто же эту вашу Риту из плена выручил, интересно мне знать?
– Я не Господь Бог, я здорово устала. Да ты ведь и не веришь мне, – беззлобно закончила Яна.
– Ну почему не верю, – зевнул Руденко, – вот приедем к Захарычу и посмотрим, имеются ли там два трупа, как ты сказала, или это просто сновидение.
– Ясновидение, – лукаво поправила Яна Три семерки.
– Ясновидение, ясновидение, – пробормотал тот и расправил плечи.
В этот момент в машине заскрипела рация.
– Четвертый, ответь шестому, – раздался в салоне трескучий голос.
– Четвертый слушает, – снял трубку лейтенант. – Валера, в чем дело, ты где?
– Мы на месте, товарищ лейтенант, – проскрипела трубка, – здесь такое творится. Кажется, нас кто-то опередил.
– Иванов, мать твою, ты что, не можешь доложить толком? – лейтенант повысил голос.
– Докладываю, Семен Семеныч, – отчеканил Валера, – Прибыли на место минут десять назад. Двери в доме Захарова были незаперты, два трупа с огнестрельными ранениями валяются на полу в луже крови. У меня пока все. Чего мне делать-то? Прием.
– Хозяин дома?
– Нет, в доме никого.
– Вот блин, – выругался Руденко. – Ничего не трогай, жди меня, я на подходе. Узнай у соседей, не слышал ли кто выстрелов.
– Да кто здесь услышит, – пробурчал Иванов, – дом-то на отшибе.
– Делай что тебе говорят! – закричал в трубку лейтенант. – Все, конец связи. Да, ОМОН можешь отпустить.
