– Это ты права, гражданка Шкавронская, – усмехнулся Руденко, – только вот что-то ты об этом не вспомнила сразу, тогда, как только тебя отпустили? И вообще странно, что тебя вот так просто из своих лап выпустили…
– Они мне угрожали, – Вероника молча опустила голову. – Можно мне закурить?
– Кури, – Руденко дал ей сигарету.
Вероника взяла сигарету скованными руками и поднесла ко рту.
– Нельзя ли снять наручники? – она просительно посмотрела на лейтенанта.
– Нельзя, – отрезал он и откинулся на спинку диванчика. – Сколько человек было в доме Захарыча?
– Вместе с ним четверо. Но это только те, кого я видела.
– Иванов, – гаркнул Руденко в сторону входной двери.
В комнату вошел Валера и остановился, глядя на лейтенанта. Руденко написал что-то в записной книжке, вырвал листок и протянул Иванову.
– Вот адрес Захарова Александра Владимировича. В доме заложник и, возможно, четыре человека охраны. Вызывай ОМОН и действуй. Я скоро подъеду, понял?
– Понял, – Валера забрал адрес и исчез.
– Семеныч, – из соседней комнаты вышел эксперт – мужик лет сорока с простым деревенским лицом и хитрыми, глубоко посаженными глазами, – по предварительным данным, на «пушке» ее пальчики, – он кивнул в сторону Вероники.
– Так я и думал, – удовлетворенно хмыкнул Руденко. – Что еще?
– Смерть наступила мгновенно, примерно около двух часов назад, – отчитывался эксперт, – точнее можно будет сказать после вскрытия, от огнестрельных ранений в голову. Возможно, обе жертвы спали, когда прозвучали выстрелы. У меня пока все.
Руденко распорядился проводить Веронику в машину и сам направился к выходу.
– Разве вы меня не отпустите? – Вероникина сигарета упала на пол.
– Вы задержаны, – обернулся лейтенант, – по подозрению в двойном убийстве: вашего мужа и его любовницы. Думаю, мне не трудно будет доказать это.
– Я никого не убивала, – ошеломленно прошептала Вероника, – ну скажите же хоть вы ему, – она повернулась к Милославской.
– Сема, мне кажется, что она говорит правду, – глядя ему в глаза, произнесла Яна.
Она хотела было сказать что-то еще, но Руденко опередил ее.
– Странно, что она это помнит, а про остальное забыла, – усмехнулся он в усы и посмотрел на Веронику. – Посидите в камере, подумайте, может, ваша амнезия пройдет.
Огурцов, сложив исписанные листы в папку для бумаг, подтолкнул Веронику к выходу.
Ее посадили в УАЗик, Руденко занял место за рулем милицейского «жигуленка».
– Тебя подвезти? – через опущенное стекло он посмотрел на Милославскую.
