– Вот это другое дело, – Три Семерки удовлетворенно провел рукой по усам.
– Ладно, – не долго думая, начала гадалка, – допустим, местонахождения Ермакова вы не знаете на самом деле. Но оно как таковое нас и не очень-то интересует…
– Вот это да-а… А чего ж вы меня от дела-то тогда отвлекаете? – воскликнула Татьяна.
– Хотим выяснить, как и где он провел ночь накануне гибели его матери, – тон гадалки стал заметно суровее.
– Смерти, вы хотели сказать… – тихо произнесла Бакулина, пытаясь сообразить, к чему клонят незваные визитеры.
– Нет, я хотела сказать, убийства.
– Что-о? – хозяйка округлила глаза.
– Будто не слышали?
– О чем?
– О том, что несчастной старушке помогли повеситься.
– Кто помог? Как? Зачем? – лицо Татьяны изобразило вполне искреннее удивление.
– Пока не знаю. Но это только пока… Итак, где же и как проводил время Ермаков той ночью?
– Подождите, – шокированная поначалу Татьяна вновь встала в позу, – а вы к чему же это клоните-то? – Бакулина прищурилась и зашипела, как змея.
– Ни к чему, – Милославская невинно пожала плечами, – мы всего-навсего выполняем все необходимые для следствия формальности.
– И что же, в этом вашем следствии уже есть подозреваемые? – хозяйка зачем-то снова повязала косынку. – Уж не Леня ли? – процедила она, покачивая головой.
– Может быть и Леня, – хладнокровно проговорила гадалка.
– Ха! Ишь чего они задумали! – заголосила Бакулина. – Леню им подавай! А вот это вот, – Татьяна быстро сложила из трех пальцев дулю и ткнула ею едва ли не лицо Яне, – не видали? Ишь чего выдумали! Чего это городите такое? Какое еще убийство?
Татьяна вся раскраснелась и, казалось, готова была вцепиться Милославской прямо в горло.
– Э-э-эй! Гражданочка, гражданочка! – вскрикнул Руденко и цепкой хваткой заставил разжаться бакулинскую «дулю».
Татьяна вдруг взмахнула другой рукой, и в следующий же миг фуражка Руденко отлетела далеко в сторону, а Семен Семеныч, получив нечто вроде затрещины и как-то по-бабски ойкнув, в мгновенье ока выудил откуда-то наручники и вмиг защелкнул их на запястьях разошедшейся хозяйки дома… Весь потный и красный, он в эти мгновенья приговаривал:
– Ишь, ишь чего!
Убедившись, что Яна в безопасности, Три Семерки потер затылок и обратился к гадалке:
– В отдел повезем?
Бакулина стояла на месте и молча дергалась, тщетно пытаясь освободиться от железных оков. Поняв наконец, что это невозможно, она завизжала:
– Помоги-ите!
– А ну тихо! – прикрикнул Семен Семеныч, угрожающе выпятив нижнюю челюсть.
