– Зна-аю, – серьезно протянул Семен Семеныч, так и не понимая, к чему клонит его подруга.
– А если знаешь, – сказала Яна, – то ты должен этим вечером изменить своему дивану и не отказывать мне в моей просьбе. Подкинешь до Багаевки, Семен Семеныч?
– Фу ты ну ты! – воскликнул Руденко. – Никак я не привыкну к твоим шуткам дурацким! А я-то уж подумал…
Гадалка немного помолчала и тихо спросила:
– Ну так как?
– Эх, – Три Семерки тяжело вздохнул, прихватывая очередной кусок пиццы, – куда ж я от тебя денусь…
– Ты прелесть, Сема! – чмокнув кончики своих пальцев, воскликнула гадалка.
– Кто бы сомневался, – самовлюбленно пробормотал тот в ответ, утирая с усов капли кетчупа.
– Ну и глухомань, – заявил Руденко, осматриваясь.
– Почему же? Очень даже милое местечко, – возразила Яна, открывая дверцу автомобиля. – Та-ак, – задумчиво проговорила она, выйдя из машины и оглядывая близстоящие дома, – кажется, вон тот, – гадалка указала рукой несколько правее себя.
– Уверена? – с сомнением в голосе спросил Руденко, почесывая в затылке.
– Ну номер-то тридцать пять?
– Тридцать пять…
– А чего тогда спрашиваешь?
Приятели уже успели разузнать адрес Ермакова-старшего и теперь, кажется, отыскали, наконец, жилище его сожительницы, оказавшееся небольшим, но вполне пригодным к жизни деревянным домом на два окна.
– Идем, – позвала Семена Семеныча Яна. – Машину тут лучше оставить. Иначе вон на тех ухабах она окончательно развалится…
– Ты на что намекаешь? – с шутливой обидой протянул Три Семерки, выбираясь из автомобиля.
– Всего лишь на то, что тут отвратительные дороги. Даже гораздо хуже наших городских… – с безразличной интонацией ответила гадалка, сделав уже несколько шагов вперед.
– Да-а, дороги – наше больное место. Не сыпь мне соль на рану-у, – упоенно запел Руденко, закрывая машину.
Он догнал гадалку и, тяжело дыша, поплелся позади нее, потому что узкая тропинка вдоль домов идти более чем в один ряд не позволяла.
Поначалу Милославская настаивала на участии Семена Семеныча в этом деле исключительно как водителя. Но по дороге в Багаевку она переменила первоначальное намерение: ей нужен был сообщник, и не простой, а в милицейской форме. Капитанские погоны, по ее мнению, должны были сделать Леню более словоохотливым. Во всяком случае, процесс разоблачения с участием живого городского милиционера пошел бы, как ей казалось, куда быстрее, а гадалка всегда очень ценила время.
Яне не составило труда убедить приятеля следовать к Лениному дому и в него вместе с ней. Правда, сначала Семен Семеныч намекнул, что после сытного обеда ему гораздо большее удовольствие доставил бы хотя бы непродолжительный сон, прибегнуть к которому он мог бы, дожидаясь подругу в машине. Милославская тут же на одном дыхании прочитала ему целую лекцию о пользе прогулки и в особенности прогулки на свежем, не загрязненном воздухе. Руденко был сражен, хотя и буркнул себе под нос, что там, где «воняет навозом», не бывает свежести.
