– Его могли пытать, – высказываю я предположение.
– У них не было времени после того, как они расстреляли наших пацанов. Вернее, было, но очень мало.
– И все-таки этого времени им хватило, чтобы натворить дел. Роман здесь?
– Нет его. Нигде не можем найти. Я думаю, что его могли захватить эти ублюдки, – говорит Валера, но по его тону понимаю, что он что-то не договаривает.
– Им ведь нужно было зайти в квартиру, и они зашли. А зашли, потому что археолог сам открыл им дверь…
– Да, скорее всего, так и было. Пожарные сказали, что они ломали дверь, до их появления она была в сохранности.
– Ну теперь этого не проверишь, – сожалею я.
– Теперь-то точно, – соглашается генерал.
Мы стоим возле машины Валеры и смотрим на суету во дворе.
– И мне не хочется верить своим опасениям, – договаривает Румянцев.
– Ты это насчет того, что киллеры могли зайти к археологу, использовав захваченного ими Романа?
– Я не исключаю этого, – понуро кивает генерал.
– Соседей уже опрашивают?
– Мои люди ходят вместе с милицией. К утру, надеюсь, какие-то результаты будут.
Валера надеется, но я думаю, что обходы ничего не дадут. Если и были какие-то машины у нападавших, то наверняка угнанные, и сейчас эти тачки где-то брошены. Чертовски жаль, что меня не было здесь, когда появились те ребята. Наверное, долго буду винить себя за то, что не смог предотвратить трагедию, но прошлого уже не вернешь. Я не смог уберечь девушку и ее отца, а значит, должен хотя бы за них отомстить. Когда какие-то умники говорят, что месть – это непрофессионально, их, я считаю, к серьезным делам допускать нельзя ни на шаг. В таких людях больше говорит не человек, а выгода. Раз нет души, значит, может быть и предательство.
Мы расстаемся с генералом до утра. Чтобы добраться до моего дома с окнами на Юсуповский сад, мне нужно проехать всего ничего – прямо по Московскому до Сенной площади, а там свернуть влево по Садовой, но я выбираю несколько иной маршрут. Ночь. Улицы и проспекты Санкт-Петербурга опустели, обезлюдели. С Финского залива веет холодом, и хотя еще не поздняя осень, уже неуловимо чувствуется приближение зимы. У меня и в мыслях не было кататься по городу и отдыхать таким образом, но за мной увязался хвост, и преследователи совершенно не скрывают своих гнусных намерений. Я мог бы надеяться на хороший ход своего «паджеро», однако за мной идут «мерседес» и, кажется, «БМВ». В городе от таких машин мне не оторваться. Можно, конечно, сделать разворот и подтянуть силы Румянцева, но что-то мне подсказывает не делать этого. У меня в машине небольшая спортивная сумка, в которой мирно покоятся бумаги археолога и сама карта, полученная мной в последний, можно сказать, момент. Розеншельд как будто предугадал свою судьбу и спас историческую ценность, вручив мне на хранение копии с бумаг Жерара. Если я подключу Румянцева, у меня вряд ли в полной мере представится возможность отомстить за Эллу и за Николая Андреевича, а сделать это я теперь обязан.
