Слай побледнел от злости. На них уже смотрело несколько любопытных глаз. Инцидент на свадьбе – это всегда интересно, и люди никогда не пропустят подобного зрелища.
– Прекрасно расслышал. А вы, значит, мните себя светской дамой? Никогда не думал, что какая-то лохудра с крашеными волосами будет читать мне мораль… И только потому, что я не уделил ей внимания… Признайтесь, именно это встало вам поперек горла?
Лохудра с крашеными волосами?! Он не уделил ей внимания?! Наверное, Слай Хэмптон сошел с ума, если подумал, что ей нужно его внимание! Вулкан разлился внутри кипящей лавой, и Анжела почувствовала, что больше не в силах себя сдерживать.
– Да что вы себе позволяете! – закричала она на Хэмптона. – Общаетесь с женщинами, как дикарь-неандерталец! Это не каменный век, мистер Хэмптон! И я, черт побери, не ваша секретарша, чтобы вымещать на мне свою злобу!
– В каменном веке не было секретарш. И, кстати, у меня их тоже нет, – ехидно хмыкнул Хэмптон, довольный тем, что ему удалось вывести Анжелу из равновесия. – А если бы я собрался нанять ее, то она никогда не была бы крашеной лохудрой!
– Ни одна женщина в здравом уме не пойдет к вам секретаршей. Работать на такого злобного, ехидного и циничного человека – настоящее самоубийство. Вам не хватит денег, чтобы оплатить секретарше нервы, измотанные вашим хамством!
Анжела хотела добавить еще что-то, но увидела, что к ним направляется Годри, опоздавший на свадьбу из-за каких-то неотложных дел.
Выглядел он, как всегда, безупречно. Красавец, на которого с вожделением смотрели все женщины. Светло-серый костюм идеально подходил к цвету глаз. Дорогой синий галстук, перечеркнутый полосами бледно-желтого цвета, казался верхом изящества. Темные волосы, зачесанные назад, блестели от нанесенного на них геля. Довершал этот образ покорителя женских сердец безупречно-тонкий аромат, который почему-то никогда не нравился Анжеле.
– Слай, дружище! – радостно воскликнул Годри. – Как же давно я тебя не видел!
Глаза Анжелы округлись. Не впервые за этот день. Из злобного циника Слай Хэмптон на глазах превращался в «своего парня». Он встал из-за стола и с очаровательной улыбкой пожал руку Годри.
– Годри! Годри Бинфорд! – воскликнул он. – Сколько зим?! Сколько лет?!
– Ровно четыре года, дружище, – ответил Годри, похлопав приятеля по плечу. – Четыре года прошло с тех пор, как тебя унесло в Оклахому.
– Что-что, а память у тебя отличная, – улыбнулся Слай.
Анжела сидела и, недоумевая, разглядывала эту парочку: своего жениха и Слая Хэмптона, которые взахлеб вспоминали ушедшие дни их юности. Неожиданная перемена, случившаяся на ее глазах, потрясла ее. Оказывается, Слай Хэмптон может быть самой любезностью. Только почему хорошие манеры и улыбки распространяются только на Годри?
