Случилось то, чего Джим боялась больше всего: она упала прямо под ноги Майлсу. Пытаясь соскрести свое тело с белоснежных плит, Джим не чувствовала боли. Она ощущала только стыд. И от этого стыда на ее глаза навернулись слезы. Съежившись, Джим ждала взрыва хохота. Особенно громко, наверное, рассмеется Майлс, подумала Джим. Уж ему-то есть над чем посмеяться: жалкий заморыш, которого он вытащил из трущоб, грохнулся у всех на виду, растекся, как желе, по полу… Но Джим не заплачет. Ведь она не хочет, чтобы Майлс и эти девицы видели ее глупые детские слезы…
Но, к великому удивлению Джим, никто не засмеялся. Майлс наклонился к ней без тени улыбки на лице и протянул ей руку. В его золотисто-коричневых глазах, которые сейчас казались Джим почти желтыми, светилась тревога. Он волнуется из-за меня! – догадалась девушка и доверчиво вложила свою маленькую ладонь в его руку. Рука Майлса оказалась неожиданно теплой. А Джим почему-то казалось, что его рука непременно должна быть холодной, такой же, как он сам. Но ей было приятно, что она ошиблась. Потому что прикосновение к этой теплой руке, которой Джим доверилась, не только помогло ей подняться, но и наполнило ее душу нежным, светлым чувством. Теперь она не казалась себе одиноким зверьком, загнанным в ловушку. У Джим вдруг возникло ощущение, что рядом с ней появился человек, который поможет ей, укроет от бед. И это доверие, это прикосновение, это тепло – все казалось Джим удивительным и таким приятным. Она еще раз заглянула в глаза Майлса и, улыбнувшись, ответила его обеспокоенному взгляду:
– Мне ни капельки не больно.
– Слава богу. А я испугался, что ты вывихнула себе ногу. – Джим уже поднялась, но Майлс по-прежнему держал ее руку в своей. – Может, на всякий случай, я вызову врача?
– Нет-нет, не нужно, – торопливо ответила Джим. Она до смерти боялась врачей, потому что помнила, сколько боли эти люди причинили ее матери. Они приезжали несколько раз и кололи Коре Маккинли какие-то лекарства, от которых бедной женщине становилось только хуже. – Честно-честно, у меня все в порядке…
Майлс отпустил ее руку и пожал плечами.
– Ну, если ты считаешь, что все в порядке… Что ж, я могу тебя поздравить: сегодня ты получила первый опыт хождения на каблуках.
– Да уж… Эти ходули – что-то ужасное, – пожаловалась Джим девушкам, окружавшим ее и Майлса. – И как только вы в них ходите…
– Мы привыкли, – улыбнувшись, ответила ей одна из девушек. – Вначале, конечно, было трудно… Но, как говорится, красота требует жертв…
