– То, что вы говорите, просто страшно. Мы же не роботы, мы люди!
– Кто сказал?
– Я так не хочу!
– Кто тебя спрашивает?
– Я буду жить так, как хочется мне.
– Кто тебе позволит?
– А кто мне запретит?
– Молодец. – Раймона взглянула на нее с уважением. – Если ты понимаешь это, значит, я в тебе не ошиблась.
Нэнси подумала о Фреде. Раймона не знает о нем. Но ведь она, Нэнси, сомневается в своих чувствах к нему, значит, она тоже робот. Тоже подчиняется правилам.
Нет! Я так не буду жить!
– Поговорим о других правилах этикета, – вывела ее из задумчивости Раймона.
Впоследствии Нэнси поняла, что Раймона всегда чередует в разговоре с интересующими ее людьми банальные темы с серьезными. Возможно, мисс Феербанкс считала, что контраст помогает отделить зерна от плевел. И Нэнси признавала, что Раймона не ошибалась.
– Ладно, – сказала Нэнси. – Расскажите мне про столовые приборы.
– У тебя с ними проблемы?
У Нэнси, обладающей живым чувством юмора, в глазах загорелись озорные искорки. Она наклонилась к Раймоне и почти прошептала ей на ухо:
– Я вынуждена открыть вам страшную тайну, мисс Феербанкс.
– Говори! – потребовала Раймона, заинтригованная загадочным тоном Нэнси.
– Раймона, вы не поверите, но я голодаю.
Раймона вновь захихикала. Да, она действительно не ошиблась в этой полуженщине-полуребенке. Раймона давно не получала такого удовольствия от общения. Она словно возрождалась к жизни. Несмотря на свой возраст, а скорее всего, благодаря ему, Раймона страстно любила жизнь. Она не боялась смерти, но чувствовала, что отпущенный человеку срок слишком мал для нее. Раймона всегда насаждалась своим существованием на этом свете. И хотела задержаться здесь как можно дольше.
– Неужели вы завтракаете, обедаете и ужинаете исключительно в ресторанах при большом скоплении людей? – спросила Раймона.
– Исключительно дома. Однако меня не оставляет ощущение, что мы все-таки в ресторане и все-таки вокруг нас толпа народу. И все на меня смотрят.
– Дело в Ариэль?
– Именно. В этом имени для меня заключается источник моих бед.
– Расскажи-ка поподробнее.
Нэнси вздохнула, изображая притворную грусть. Ей тоже нравилась эта игра.
– Завтрак, – начала она. – Я беру булочку. Ариэль смотрит на меня и презрительно фыркает, как только я принимаюсь за еду. Оказывается, я слишком помногу откусываю. Я перестала есть булочки. Теперь пью только кофе.
– Обед?
– Это вообще непередаваемо. – Нэнси махнула рукой. – Ложкой стучу слишком громко, чавкаю, как свинья, беру не ту вилку. Теперь я выбираю только одно блюдо, за которое я спокойна, что не нарушу приличий.
