«Пойду лучше к нему, – решил Саня. – Что толку одному сидеть? Может, вместе и скучать веселее будет».
Саня не ошибся: вид у Пашки был такой, будто его хорошенько выварили в супе. Даже рыжие волосы как-то поблекли.
– Что, и тебе тошно? – мрачно спросил Пашка, завидев у калитки Саню.
Он сидел на лавочке под яблоней и с кислым видом дразнил Бармалея. Впрочем, это еще вопрос, кто кого дразнил. Щенок подбегал к лавочке, держа в зубах сухую ветку, а Пашка делал вид, будто хочет ее отобрать. Бармалей тут же отпрыгивал в сторону, но уже через минуту снова подкрадывался к хозяину – и все начиналось сначала.
– Ага, – так же мрачно ответил Саня. – А ты думал, мне весело? Столько времени даром потеряли… Да еще перед Анкой стыдно, хоть сквозь землю провались. И что теперь делать?
– Придумаем что-нибудь, – пробормотал Пашка.
Про себя-то он уже все придумал. Но ему не хотелось раньше времени посвящать в свои планы Саню. Вроде как напоминать, что Чибис отвлек его от настоящего клада – от того, который был обозначен на плане. Да и зачем болтать заранее? В том деле, которое задумал Пашка, Саня ему все равно не помощник.
– Па-авлик! – донеслось из-за дома, а через полминуты Настя и сама появилась во дворе. – О, и Саня здесь – отлично! Поможете варенье разлить. Сбегайте-ка быстренько наверх, там в бабушкиной комнате под кроватью банки стоят. Принесите пять трехлитровых и пять литровых. А потом я вас клубничными пенками угощу, – пообещала она.
– Да ну их, твои пенки, – поднимаясь с лавочки, махнул рукой Пашка. – Что мы, маленькие?
– Большие, большие, – едва заметно улыбнулась Настя. – Только свет обязательно включите, а то все банки перебьете в темноте.
Комнатка, в которой до самой смерти жила Пашкина бабушка, немного напоминала кладовку. Хотя она и находилась под крышей дома, в мансарде, но солнечные лучи едва проникали в крошечное окошко.
– Тут порог высокий, смотри не споткнись, – предупредил Пашка. – Сколько раз мы бабу Любу просили в нормальную комнату перейти – ни за что не соглашалась. Говорила, ей тут привычно, уютно. И света лишнего не надо, от него у старых людей только глаза болят.
– А здесь и вправду классно. – Санины глаза быстро привыкли к полумраку, и он с интересом оглядел комнатку с необычным «ломаным» потолком. – Насчет уюта не знаю, про него только женщины понимают, а…
Пашка включил свет, и Саня не успел договорить начатую фразу. Он так и застыл с открытым ртом, глядя на стенку. Потом перевел глаза на другую стенку, потом на потолок.
