– Ну а ваши? – обратился он к Иголину и Лукоморскому.
Они переглянулись.
– А что наши? – сказал Лукоморский. – Наши тоже не меньше.
Гальярдов вынул из внутреннего кармана бумажник из тонкой змеиной кожи и покрутил в руках.
– Даю каждому по… кстати, – повернулся к Зверюку, открывая бумажник, – сколько это – кусок?
– Штука, – ответил Зверюк.
Но Гальярдов продолжал на него смотреть вопросительно, и Зверюк добавил:
– Ну-у, тыща, поди ты.
– Каждому по десять тысяч. Наличными.
Лукоморский вздрогнул: ровно столько стоила Колина операция.
– Хо-хо! – моргнул Зверюк. – Ну-ты, Лукоморский! Вот это клиента привел!
– Наличными. Но при одном условии, – продолжил Гальярдов. – Картин сегодня я брать не буду. Но как-нибудь приду и возьму у каждого из вас одну, лучшую на мое усмотрение.
– «Как-нибудь» нас здесь может не быть, – возразил Лукоморский.
– Не волнуйтесь, – повернулся к Лукоморскому Гальярдов. – Вы не останетесь в тени. Вы все будете на виду и на языке у всех. Это уже мое дело, как вас найти. И я найду.
Иголин хмуро посмотрел на Гальярдова.
– Знаете, сударь, мы все учились в школе.
– При чем тут школа?
Иголин покачал головой:
– Мы все читали разную литературу и знаем, чем заканчиваются подобные сделки.
– Другими словами, – тонко-ехидно произнес Гальярдов, – вы отказываетесь. Вы априори уверены, что в моем предложении есть подвох, искус и боитесь не устоять перед ним? А не будь искуса, не было бы и Фауста. Вы заранее отказываетесь, быть может, от испытания, пробного камня, быть может, ниспосланного?
– Нет, я просто не хочу ловить рыбу в мутной воде.
Зверюк засопел:
– Ты что? Какая же мутная? Когда чистоган?!
– Вот ты и бери свой чистоган. А я умываю руки.
– Что ж, – захлопнул бумажник Гальярдов. – Нет так нет. Мое предложение в силе, если его принимают все.
– Коля…
Иголин посмотрел исподлобья, убрал его руку:
– Ладно, пусть по-вашему…
Гальярдов растянул губы в довольной улыбке, кивнув своим мыслям, отсчитал каждому по десять крупнокалиберных зеленых купюр, изящно поклонился и сказал:
– До встречи в будущем.
– Как? – удивился Лукоморский. – Ни расписки не берете, ни договора не составляете?
– А зачем? Наш договор уже составлен и подписан там. – Он показал пальцем вверх и галантно раскланялся.
Луна склонила голову набок и смотрела на землю как бы вздыхая.
Гальярдов подошел к щегольскому особняку неподалеку от Трехпрудного с новенькими поблескивающими на двери инзнаками.
Невидимая тучка внезапно заволокла луну, и стало до того темно, что нельзя было увидеть, как бесшумно исчез за этой дверью Гальярдов.
