– Раф Родионыч, что же это такое? Бога побойся! – отчаянным голосом закричал Дмитрий.
– Что такое? Что это ты, Митя? – изумленно спросил Всеволодский.
– Да ведь мы с утра тебе сказать собираемся; ведь я завтра сватов к тебе прислать должен… Настасья Филипповна почитай что уж и благословила меня с Фимой, да и сам ты, Раф Родионыч, неужто скажешь теперь, что не хотел породниться со мною?! – задыхаясь от волнения, отчаянным, обрывающимся голосом говорил Дмитрий.
– Что же это, Раф Родионыч?! – продолжал он. – Я Фиму всей душой моей люблю, с детства люблю, так за что же ты ее будешь отымать у меня? Господи, что же это такое?!
Всеволодский сел на лавку, опустил голову и долго не мог сказать ни. слова.
– Так вот оно что! Чего же ты раньше-то не сказал мне?
– Да ведь ты же, Родионыч, сам на весь день заперся. Разве к тебе можно было приступиться? – вымолвила, приходя в себя, Настасья Филипповна.
– Ну, а теперь делать нечего! – продолжал старик. – Теперь уж я все порешил с боярином, через два-три дня выезжать надо. Как тут быть? Никаким образом я не могу отказаться – невесть что про нас подумают… да и Фима опозорена будет. Правды-то никто не скажет, а наплетут сраму всякого… Нет, теперь нельзя, сам ты должен понимать это, Митя; только ты не бойся, голубчик: неужто весь свет так клином и сошелся на Фиме! Слышь ты – со всей земли девки на Москву собраны будут, так, чай, много краше Фимы сыщется…
– Не сыщется, не сыщется! – пробормотал Суханов, ломая руки.
Но Раф Родионович его не слушал. Он был погружен в свои мысли и высказывал их громко. Ему не приходило в голову, что Фима будет избрана государем. Того быть не может. Другое, совсем другое поглощало все чувства Рафа Родионовича. Эта поездка в Москву, эта возможность свидеться с людьми сильными и с самим царем сулила ему благое окончание его дела. А после утрешнего свидания с воеводой, после всего, чего он натерпелся, он мог думать только о своей обиде.
– На Москву, к царю! – твердил он. – Пиши, воевода, пиши, Ирод, недолго тебе кровь пить человечью!…
Дмитрий как безумный выбежал из горницы. Фима вскрикнула и скрылась за ним следом. Она догнала его в сенях, за рукав его схватила.
– Митя, куда ты, постой, Митя! – сквозь рыдания прошептала она.
Дмитрий остановился.
– Отняли! – простонал он.
Фима крепко обняла его и не выпускала.
– Успокойся, – говорила она, – ничего того не будет. Государь на меня и не взглянет. Ох, как страшно! Только ты не бойся, Митя, все это не так… это неправда… это не то!…
