В актерском фойе обсуждали тогда предстоящую постановку «Горя от ума» и возможное распределение ролей; все предполагаемые действующие лица тут сидели. Амплуа «герой-любовник» в этом театре уже давно и безоговорочно было отдано Коке, поэтому все сходились на том, что Чацкого будет играть он. Кока в это время отстраненно молчал и смотрел в окно, будто бы и не о нем шла речь.
– А почему вы думаете, что Чацкого должен играть герой-любовник? – подала вдруг Маша голос из своего угла, где тихо сидела до поры и занята была только тем, чтобы сдерживаться и на Коку не смотреть. – Да к тому же еще и Костя, с какой стати? – Наступила тишина. Что Корнеев будет Чацким, было настолько всем ясно, что Машин вопрос прозвучал странно и даже парадоксально.
– А кто же еще? – спросила Машина подруга Вика, которую Костя Корнеев бросил еще 3 года назад после жалкой недели случайной связи. Несправедливо бросил, как считала Вика и ее подруги, потому что она была хорошенькой, голубоглазой, со светлыми пепельными волосами и покладистым характером. Но она в глубине души все равно страдала по Коке без всякой, впрочем, надежды на взаимность. Она всегда была за Коку и поэтому еще раз спросила: «А кто же еще может это играть?»
– Да кто угодно, – ответила Маша, – только не он.
– Почему? – спросила уже не Вика, а кто-то другой.
– Почему?.. – словно рассуждая сама с собой, повторила Маша, – да потому что наш Костя Корнеев слишком красив для этой роли…
– То есть?..
– Ну, слишком неотразим. А Чацкий – отразим. Его ведь оставила Софья ради Молчалина. Так какой же он герой-любовник? Это Молчалин скорее должен быть неотразимым. Может, я чего-то не то говорю, но мне кажется, Костя именно поэтому больше подходит для Молчалина. Молчалин должен быть такой, что ему отказать невозможно.
– А вы думаете, что я как раз такой? – не выдержал Кока со своего места и прямо посмотрел на Машу, забыв, что ему это запрещено. Маша так же прямо взглянула на него, клинки скрестились, и Маша почувствовала почти ликование от того, что сумела вы–звать его на открытый бой.
– Ну конечно, – сказала она, улыбаясь, – вас ведь, Костя, никто и никогда не бросал, верно?
– А вы откуда знаете? – усмехнулся он.
– Так, слышала… Всегда ведь вы бросали, а не вас… Поэтому переживания Чацкого от вас далеки, ведь так?…
– Это сплетни, – сказал Кока, глядя на Машу так, что усомниться в значении этого взгляда было невозможно. Поединок пошел жесткий. – Про вас ведь тоже говорят…
