– Что, малец, скажешь, нет? – прогудел голос из-за двери.
– Бублик, я запрещаю тебе отвечать! – заявила тётушка Гирошима, обращаясь к отсутствующему поварёнку. – Мал ты ещё, чтобы с разбойниками разговаривать. Здесь переговоры веду я!
– Угу! – пискнула она в ответ за Бублика.
– Вы сами себе враги! – крикнул главарь Тяжёлых Шагов. – Отдайте жемчуг – и разойдёмся по-хорошему.
– По-хорошему не удастся, – объяснила тётушка Гирошима, присматривая в пыточной комнате ещё что-нибудь, подходящее для баррикады. – Ведь жемчуга у нас нет, и не было. Извиняйте.
Дверь снова затряслась от ударов Тяжёлых Шагов, но запоры держали надёжно.
Тётушка Гирошима решила сделать перерыв в баррикадных делах и занялась осмотром Главного Повара.
Тот по-прежнему был в бессознательном состоянии, но, похоже, путешествие из ямы в пыточную комнату перенёс неплохо.
– Эх, господин Главный Повар, – вздохнула лекарша. – Неустрашимый наш… Ты сейчас в лучшем положении, чем все мы – не видишь, не слышишь, не чувствуешь, и всё тебе по фонарю.
* * *
Бублик брел по коридорам.
Смысла в этом особого не было, но идти куда-то было легче, чем сидеть на месте.
“Интересно, ещё ночь или уже утро?” – думал он. – “Есть хочется страшно. Пить. И спать…”
Свеча в фонаре выгорела на две трети.
Бублик жалел, что схватил первый подвернувшийся фонарь из тех, что были в зале. И почему он не выбрал фонарь с самой длинной свечой?
“Конечно, сейчас кажется, что надо было и коридор получше выбрать, и фонарь, и не бежать, сломя голову, наобум по подземелью”, – вздохнул Бублик. – “А тогда так не казалось…”
Коридор перед ним в который раз раздвоился.
Снова надо было думать, в какой идти.
“Пойду по правому!” – безразлично подумал Бублик. – “Потому что в прошлый раз пошёл по левому”.
Он шагнул в правый коридор, завернул – и увидел сидящую у стены крысу, деловито уплетающую кусок сыра.
– Солонка! – ахнул Бублик. – Ты где сыр взяла?
Крыса отмалчивалась, не желая выдавать залежи сыра.
Бублик сел рядом с ней на корточки, погладил пятнистую спинку.
Солонка сначала доела сыр, только потом забралась Бублику на плечо и стала здороваться, тычась носом в щёку.
– Солонка, ты знаешь, а я заблудился, – пожаловался Бублик, обрадованный, что хоть с кем-то можно поговорить. – Эх, не могу я по крысиным дорогам ходить, – ты бы меня быстро довела.
Солонка с интересом прислушивалась к голосу Бублика, – ведь она слышала его впервые.
Затем спрыгнула на пол и с надеждой огляделась, – может быть, остались сырные крошки?
