Сдув последние пылинки со своих сладостей, двенадцать команд покинули зал.
* * *
– Ну и где он? – спрашивали друг у друга повара, вернувшись на кухню.
Главного Повара там по-прежнему не было.
И никто не имел ни малейшего представления, куда он мог пойти.
А Бублика поймала по пути из круглого зала тётушка Гирошима.
– Пойдем-ка в лазарет, пока освещение хорошее.
Освещение во всех трёх комнатах лазарета, действительно, было вполне сносным: склоняющееся на закат солнце било в окна.
Тётушка Гирошима подвела Бублика к окну в той комнате, где стояли сундуки:
– Открой рот и скажи “а”.
Бублик послушно раскрыл рот и сказал “а”.
“А”!
“А”!!!
Не “ы-ы”, не “э-э”, а простое, чистое “А-а-а!!!”
– Так я и думала, – осталась очень довольной тётушка Гирошима. – Все, дружок, язык твой пришел в норму, ты можешь говорить. Скажи “мама”.
– Мама, – повторил Бублик.
Звуки слушались, и язык во рту больше не казался чужим.
– Ну, скажи ещё что-нибудь, – подбодрила поварёнка тётушка Гирошима.
Бублик подумал.
– Кухня. Скалка. Турнир. Духовка! – слова, к его удивлению, произносились вполне сносно.
– Пер – хоть – жор! – вспомнил Бублик слово потруднее.
И колдун Перхотьжор сдался без боя.
Тут Бублика прорвало:
– Тётушка Гирошима, а в этой комнате что-то скрипит по ночам! А как вы думаете, где Главный Повар? А на языке у меня шрамы остались? А теперь мне можно кашу не есть? А…
– Стой, стой, стой, стой! – замахала руками тётушка Гирошима. – Ты решил наговориться за месяц? Успеешь, не спеши.
– А кашу? – упрямо переспросил Бублик.
– Одну жидкую кашу тебе теперь хлебать необязательно. Можешь есть, что хочешь, – разрешила тётушка Гирошима. – Но и про кашу не забывай, она полезная. Шрамы на языке у тебя останутся, но не волнуйся, – ты растёшь, и язык твой тоже растет. Поэтому со временем шрамы сдвинутся к корню. Да даже если и не сдвинутся, – ты же не показываешь язык каждому встречному – поперечному.
– Но где Главный Повар? – спросил Бублик.
– А я знаю? – пожала плечами тётушка Гирошима. – Где-то бродит. Может быть, пошёл в город в надежде найти яиц и муки – после третьего тура команд останется мало, всего шесть. Вдруг продуктов в столице стало больше?
– Но тогда бы он меня взял, – сказал Бублик. – Я тележкой правлю.
– Отгадать мысли Главного Повара так же сложно, как рецепты его печенья, – довольно ехидно заметила тётушка Гирошима. – Может быть, он решил в одиночестве прогуляться. А скрипеть, кстати, в этой комнате нечему. Наверное, за окном что-нибудь поскрипывало.
