Испуганный Мажордом сидел за закрытыми дверями и не выходил, – завтрак ему принесли лакеи.
Главный Повар хотел поставить у дверей забаррикадировавшегося Главного Мажордома караул из поваров, чтобы тот не сбежал, но в дело снова вмешалась тётушка Гирошима и посоветовала не дурить, пока она не прописала Главному Повару особо противного лекарства от самодурства.
Главный Повар махнул рукой и тоже заперся у себя в комнате сразу после завтрака.
Представленные сами себе, повара и поварята сели, подумали, да и пошли на кухню, где привычно принялись стряпать слоёные бантики и песочные корзинки с фруктами.
* * *
Эти пирожные тоже разошлись “на ура”.
К вечеру Главный Повар сменил гнев на милость, отпер дверь и вышел для того, чтобы забрать выручку.
Главный Мажордом в своей комнате составлял донесение Королю о бесчинствах, творимых Главным Поваром. Это занятие его так увлекло, что он забыл про ужин, который принесли лакеи.
Все остальные с аппетитом поужинали и разбрелись по комнатам.
Бублик побаивался предстоящей ночи.
А ну как всё повторится? Тетушка Гирошима может сколько угодно обещать превратить злодеев в дырчатое суфле – ещё неизвестно, кто кого превратит на самом деле.
Он вздохнул, и постучал в дверь лазарета.
Тетушка Гирошима в комнате для приема больных сдвинула два кресла, чтобы получилась лежанка, выдала Бублику подушку, одеяло и простыню, пожелала спокойной ночи и ушла к себе.
В лазарете пахло травами: мятой, ромашкой, шалфеем. Этот уютный запах напоминал не о болезнях, а о сеновале. Кресла были большими, и на них Бублик уместился вполне нормально, хотя ноги пришлось поджать.
Он лежал на боку, засунув руки под подушку, смотрел открытыми глазами в темноту и слушал, готовый в любую минуту вскочить.
Слышно было, как за стенкой похрапывает тетушка Гирошима.
В комнате, где стояли сундуки, что-то поскрипывало и шуршало.
Бублик хотел встать и посмотреть, – но не успел.
Потому что неизвестно откуда на его одеяле объявились Скряг и Солонка собственной персоной.
Солонка тут же полезла здороваться, то есть принялась тыкаться холодным носом в щёку Бублика. Скряг, бесцеремонно пихаясь, искал на одеяле местечко поуютнее.
“Ну и проныры! – в который раз поразился крысам Бублик. – Даже здесь меня нашли!”
От усов Солонки пахло свежим миндальным печеньем (уж в запахах печений Бублик разбирался) – где они провели время и какими лакомствами питались, – знал только Великий Торакатум.
От крыс помощь была никакая, но у Бублика словно сил и смелости прибавилось.
