А в половине колец, и в некоторых лампах джинны только того и ждут, чтобы правоверный их освободил и начал гонять по делу и без дела. То за едой, то за дворцом, то врагов владельца лампы в нужнике топить.
Только одно утешало: джиннов у них на Востоке развелось столько, что вся польза от них кончилась.
На каждого джинна у соседа за забором свой есть. Вон как у госпожи Фатимы и Бибигюль. Поэтому сильно на них не поездишь.
А так бы чего проще… Нашел бы шейх Али старую лампу, вызвал сидящего там джинна с перевернутым лицом, только приказал, – и захватил бы власть, которую потерял со смертью отца. Без забот и хлопот.
А кто из врагов только пикнул бы – джинн его головой в помойку.
Сразу бы все успокоились, джинн не посмотрел бы, родственник ты великого Ягрморасана, или так, сам по себе.
Только не надо будет шейху глупость Ала ад-Дина совершать, лампу без присмотра оставлять. Надо по-умному делать: взять ее, привязать на крепкую веревочку и на шею повесить. Тогда никакой магрибинец не страшен будет.
Вот такие думы лезли в голову Жаккетты вместо стихов.
* * *
Караван остановился.
Прибыли на место, где шейх решил заночевать.
Засуетились, разбивая шатры, невольники. Они сноровисто собирали из кольев деревянный каркас шатра, покрывали его черной шерстяной материей, устраивали внутри.
Для наложницы шейха рядом установили шатер поменьше. И очень кстати.
Жаккетту, когда она слезла с верблюда, покачивало и потряхивало.
Она забралась в свое новое жилище и растянулась на ложе. Все тело с непривычки ныло.
В шатер неслышно просочился Абдулла:
– Тебе плохо? – угадал он. – Давай буду разминать.
– Давай! – охнула Жаккетта.
Абдулла умелыми пальцами погнал по Жаккеттиной спине волну, словно ветер бархан по пустыне.
Жаккетта морщилась и изредка взвизгивала, но Абдулла был неумолим.
– Терпи, терпи. Визжать будешь, когда Господин будет щекотать! Ну как, тебе понравился путешествие?
– Не очень! – буркнула Жаккетта. – Я вся скособочилась. То ли дело в повозке, как мы из замка в Бретань ехали! Хоть танцуй в ней.
– Это ты танцуй, а я тогда весь скособочиться, – не согласился Абдулла. – А ты там весело время с брадобрей проводил, я слышать!
– Да, – согласился Жаккетта. – Весело ехали!
– Это он ты так ловко насобачился? – невинно спросил Абдулла.
– Куда насобачился? – не поняла Жаккетта.
– Научился играть в любовь! – сладко пропел Абдулла. – Господин удивляется.
– А что? – насторожилась Жаккетта.
– Ничего. Просто Господин интересно.
