Чья-то добрая рука в ее отсутствие, когда Жаккетту утром еще раз захотел увидеть шейх, поставила в комнату роскошное блюдо с ореховой халвой.
Жанна, зайдя к Жаккетте, увидела восхитительные сладости и отщипнула кусочек.
Когда довольная жизнью Жаккетта вернулась из шатра, она увидела, что госпожа скорчилась на полу.
– У меня все жжет внутри! И режет, – еле шевеля языком прошептала Жанна. Лоб ее покрылся испариной.
– От этого? – сразу же заметила халву Жаккетта.
Жанна слабо кивнула.
– Рвоту надо вызвать! – вспомнила наставления Фатимы Жаккетта.
Она кинулась в комнату Жанны за кувшином с водой. Туда никто не заходил, так что отравы быть не должно.
Жанна пила и пила, но рвоты не было.
– Вырвать надо, госпожа Жанна! – уговаривала ее Жаккетта. – Чтобы яд вышел.
Но у Жанны ничего не получалось.
– Я сейчас! – опять сорвалась с места Жаккетта и куда-то убежала.
Жанна, закрыв глаза, пыталась прочитать молитву, чтобы умереть хоть не как бездомная, бессловесная тварь, а со словом божьим на устах. То, что ей конец, Жанна почти не сомневалась – внутри все горело, тело отказывалось подчиняться.
Но ни прошедшая жизнь, ни родные и близкие не вставали перед глазами. Было очень больно и безразлично, только где-то на дне копошилась глухая обида – ее, графиню де Монпезá¢, даже не похоронят по-человечески. И семейный склеп, место рядом с отцом останется пустым. А она будет лежать в чужой земле, за тридевять земель, и никому не будет дела до Жанны. Жалко…
Вернулась Жаккетта, неся чашку какой-то горячей, неприятно воняющей жидкости.
– Пейте!
Пенящееся жидкость полилась в горло Жанне, и та сразу почувствовала, что желудок стал сжиматься, готовясь отправить гадостный напиток обратно.
– А что это? – шевельнула губами Жанна.
– Куриный навоз в горячей воде растворенный. Наилучшее рвотное! – довольно сообщила Жаккетта.
Вот тут Жанну незамедлительно выполоскало. Яд ядом, конец концом, но пить куриный навоз?!! Стало чуть-чуть полегче.
Жаккетта принесла молоко. Перетащила госпожу на свой тюфяк. Рядом пристроила таз.
– Выпейте все! Будет рвать – хорошо. Только пейте и пейте. Это надо!
– А ты куда? – испугалась Жанна.
– Разберусь кое с кем! – рявкнула Жаккетта. – Я видела, как одна поганка отсюда спускалась, еще удивилась, чего это она расшасталась.
Жаккетта, как была в одних шальварах и индийских футлярах для груди, даже не одеваясь, понеслась вниз. Она взяла курс прямиком на женскую половину.
Оживленно судачащие женщины недоуменно замолкли, когда на их пороге появилась великолепная, как грозовая туча, Жаккетта.
