– Она на день твоей пощечины была детской любовью… А этой ночью, Сережа, я с ним спала.
– И что? Испытала неземные ощущения? Разве тебе со мной было плохо?
– Хорошо.
– Ну вот…
– А с ним – невероятно хорошо… фантастически… – Женя посмотрела на мужа вмиг повлажневшими счастливыми глазами, но Сергей расхохотался ей в лицо:
– Женька! Дуреха! Неужели ты не понимаешь, что это только на новенького – невероятно и фантастически, а привыкнешь – все станет таким же обыденным и проходить будет, как у всех, между ужином и футболом… или любимым твоим сериалом?!
– Может, ты и прав, – задумчиво сказала Женя.
– Конечно, я прав. И вообще, еще неизвестно, понравишься ли ты ему в халате… с запахом кухни в волосах или, скажем, больная… А я тебя всякую люблю. Мне все равно, какая ты. Я тысячу раз доказывал тебе это! И потом, Игорь! Он, конечно, взрослый, но не настолько, насколько воображает! Он всего лишь школьник! И ему летом предстоит операция!
– Я знаю, Сережа. Ты во всем прав, но…
– Убью его… – тихо сказал Сергей.
Если бы он это прокричал, Женя, наверно, улыбнулась бы. Но муж сказал это так просто и без надрыва, будто и впрямь готов был это сделать.
– Брось… – прошептала она. – Я тебя возненавижу, если ты его…
– А какая мне разница: не любишь – ненавидишь! Один черт!
* * *
Кристина, что называется, кусала локти. Ее лучшая подруга Танька Казакова, с которой они дружили с тех самых пор, как Кирьяновы переехали из Питера в Колпино, умудрилась так натянуть ей нос, что хоть из дома его теперь не показывай! Танька всюду ходила с Краевским за ручку. Они обнимались прилюдно и целовались во всяких укромных уголках школы. Глядя на их отрешенные от земных забот лица, Кристина подозревала, что в своих отношениях они зашли гораздо дальше поцелуев.
Кристина пыталась воззвать к Танькиной совести, но та припоминала ей разговор в кабинке школьного туалета, когда она сама сдуру отказалась от Краевского. Кристина пыталась внушить Казаковой, что та тогда неправильно ее поняла, но подруге было все равно. Она смотрела на Кристину идиотским взглядом влюбленной самки и бубнила только одно: как будет здорово, когда они с Игорем поженятся, и случится это непременно сразу после выпускного вечера.
– Вы же несовершеннолетние! – пыталась образумить ее Кристина.
– Это не имеет принципиального значения, – отвечала ей Танька.
– То есть ты хочешь сказать, что…
– Я хочу сказать, что пойду на все, чтобы нас расписали.
– А как же институт?
