– Принес посыльный. Карточки не было.
– А может, это Франсуа… – Она с блаженной улыбкой прижала руку к груди.
– Может. – Женя безразлично пожала плечами и стала выбираться из постели. – Все равно придется оставить здесь. Не потянем же мы их в Лион.
– Эх ты! Никакой в тебе романтики, опять мозги включила. – Царева укоризненно покачала головой и отправилась в душ.
Железнодорожный вокзал на Монпарнасе представлял собой небольшой городок из нескольких этажей. Несмотря на то что они прибыли минут за сорок до отправления поезда, медленно передвигаясь по переходам и лестницам, волоча на себе сумки, до нужного вагона они добрались лишь за пять минут до отправления состава.
Недоразумения начались сразу при входе в вагон. В тамбуре, напротив дверей, оказались открытые полки для багажа, куда все пассажиры небрежно бросали сумки и чемоданы и, словно забыв о них, спокойно уходили в салон вагона. При этом все сиденья – мягкие, удобные кресла, как в самолете, – оказались повернуты в сторону, обратную от сложенного багажа.
Настороженно оглядев багажные полки, Царева оглянулась на Женю, вопросительно приподняв брови. Та пожала плечами и молча поставила сумку на самую нижнюю из полок.
– Думаешь, на этой оставлять безопаснее всего? – Царева пристраивала свой рюкзак рядом с ней.
– Думаю, выше я просто не подниму. – Женя в последний раз пнула ногой сумку и повернулась ко входу в салон. Царева сдавленно хихикнула и последовала за ней.
Добравшись наконец до своих мест они дружно упали в кресла, одновременно облегченно вздохнули и весело рассмеялись.
– За сумки как-то стремно. – Царева открыла откидной столик, встроенный в спинку переднего кресла, и начала вытряхивать на него из карманов разные мелочи.
– Пару раз проверим. Сумки-то ладно, боюсь, французы осерчают без подарочной водки. – Женя с интересом посматривала на кучу, растущую перед подругой. – Что ты собираешься с этим делать?
– Засуну в сумку. – Она на самом деле раскрыла сумочку и, выудив из вороха билеты и сигареты, смахнула все в нее. – Покурим.
Женя сбросила куртку, открыла пепельницу в ручке своего кресла и потянулась за сигаретой. В этот момент долговязый француз, сидевший через проход от Царевой, вскочил и, тыча пальцем в сложенные на столике билеты, что-то радостно залопотал.
– Что-то мне не нравится его улыбка… – Женя мрачно смотрела на веселящегося соседа.
– Сейчас она понравится тебе еще меньше. – С этими словами Царева выхватила из рук француза его билеты и сложила их рядом со своими. – Так и есть. Мы не прокомпостировали проездные талоны.
