– Я этого не говорил.
– Ты всегда был охотником и я знала это.
– Не всегда.
– Я хотела видеть тебя именно таким.
– Я просил только крылья.
– Ой ли? - Я понял игривость фразы по каким то едва уловимым оттенкам интона-ции. Мимики у пернатых нет и даже ее глаза, обращенные ко мне были по прежнему холодны и жестоки.
– Наверное я тебе понравился.
– Более чем.
– Тогда ты сказала, что у тебя был шанс и я как никто должен был чувствовать это.
– Да, было именно так.
– Прости, я не нашел в себе сил полюбить тебя.
– За это не просят прощения
– Тем не менее
– Лучше один раз попробовать крови, чем всю жизнь питаться падалью. Мне было достаточно того, что я любила тебя.
– Любила, ты?
– Ты достоин моей любви. Твое присутствие возбуждает меня как запах свежей кро-ви.
– Ты считала меня своей добычей?
– Я сама хотела быть ею. Не зазорно хотя бы однажды побывать в когтях лучшего охотника.
– Это было сто лет назад.
– Может быть и больше.
– Ты должна указать мне Путь.
– Еще не время, Чили.
– Хорошо - Мы летели уже не кругами, а куда то далеко-далеко за горизонт. Навер-ное Ри знает, что делает. Может быть она ведет меня именно туда куда я просил ее. Может быть. Вдалеке стали просматриваться скалы. Хотя даже не скалы, а очень большие камни. Высотой от сорока до шестидесяти метров. Вероятно ледник в незапамятные времена при-тащил их из других земель и бросил здесь обессиленный периодом потепления. Похоже, что Ри вела меня к ним. Мы долетели о этой груды камней и взгромоздились на самый высокий из них. Он походил на указательный палец упертый немного наискось в небеса, которые вечер сделал просто бездонными.
– Это там, Чили. - Ри указала крылом на горизонт которого уже коснулось огромное красное солнце.
– Что я должен увидеть Ри?
– Ты не должен видеть, ты должен почувствовать
– Почувствовать что?
– Молчи и слушай, слушай степь, слушай себя. - Я недоуменно вертел головой из стороны в сторону, стараясь приметить что то необычное в степи. В скалах на которых мы устроили небольшой привал. В рощице неподалеку. Я разглядывал небольшую семейку сайгаков, мирно пасшихся в полукилометре от скал. Слышал хохот гиен, тявканье шака-лов. Где то далеко-далеко на самом краю восприятия звука я услыхал как одинокий белый волк выходил на охоту и его протяжный вой, полный непонятной жуткой тоски предупреж-дал вероятную добычу о его приближении.
– Это Акела. - Произнес я. -Я узнал его голос.
– Да. Это он. Его отражение, Фантом, Мираж. - Одна треть солнца скрылась за гори-зонтом. Прокаленная дневным зноем земля коснулась его круглого лика размыла очертания и оно сделалось зыбким непрочным. Степь постепенно погружалась в сумерки. Прекрасные степные сумерки. Тени стали огромными. Они тянулись далеко в бесконеч-ность, перекрывая добрую половину этой вселенной. Метелки ковыля стали розовыми.
