«Да, — подумал Кавинант, в очередной раз зевая. — Я смертельно болен».
Еще не успев коснуться травы, он уже спал.
Когда он стал медленно просыпаться, первое, что он осознал, были твердые бедра Лены, служившие ему подушкой. Постепенно он узнал и все остальное — тень дерева, щедро разукрашенную бликами заходящего солнца, аромат сосен, бормотание ветра, густую траву, касающуюся его, словно колыбель, звук напева, беспорядочное покалывание, появляющееся и исчезающее в его ладонях, будто атавизм, — но теплота его щеки на колене у Лены казалась сейчас важнее всего. В данный момент его единственным желанием было сжать Лену в объятиях и спрятать лицо между ее ног. Он подавил это желание, прислушиваясь к ее песне.
Мягким и каким-то наивным голоском она пела:
В душе людской, как хрупкое растение,
Таится красота — чудесное творение…
На свете, между тем, есть разные напасти —
Болезнь, война, злой рок и прочие несчастья.
И все они подстерегают нас,
А случай может каждый час
Отнять у человека мирские все дела,
И мир, и красоту, которая цвела.
И лишь душа, пока она живет,
Хранит цветок, который в ней цветет.
Ее голос как бы укутал его каким-то уютным покрывалом, и ему хотелось, чтобы это длилось бесконечно. После паузы, полной аромата сосен и шептания ветерка, Кавинант мягко сказал:
— Мне это нравится.
— Правда? Эту песню сочинил Томал-ремесленник для танца, когда он венчался с Миойран, дочерью Мойран. Но зачастую красота песни зависит от того, как ее поют, а я не певица. Может быть, сегодня вечером Этиаран, моя мать, будет петь для подкаменья. Тогда вы услышите настоящее пение. Кавинант не ответил. Он лежал неподвижно, желая лишь одного — как можно дольше покоить голову на этой подушке. Покалывание в ладонях, казалось, побуждало его обнять Лену, и он лежал, не двигаясь, наслаждаясь возникшим желанием и сомневаясь, хватит ли у него мужества его осуществить.
Потом она вновь запела. Мелодия казалась знакомой и в ней прослеживался шелест темных крыльев. Внезапно Кавинант понял, что мелодия напоминает ему ту, под которую еще совсем недавно в его мозгу крутилась песенка о золотом мальчике.
Он шел по тротуару к офису телефонной компании — название «телефонная компания» было золотом написано на двери, — чтобы оплатить свой счет.
Резко оторвав голову от колен Лены, Кавинант вскочил на ноги. Туман ярости заволок его сознание.
— Что это за песня? — требовательно и хрипло спросил он.
Озадаченная, Лена ответила:
