Его руки были только оцарапаны и в ссадинах, словно он пытался с их помощью смягчить удар при падении. Голова от удара слегка болела. Но одежда была в целости, и по ней нельзя было бы сказать, что Кавинант был сбит машиной и проехался по асфальту.
Он ощупал тело немыми пальцами, ощупал живот и ноги, но не ощутил при этом никакой острой боли. Казалось, он не потерпел почти никакого ущерба.
Но ведь должна же была машина куда-то его ударить!
Ну? Он смотрел на девушку, словно слова вдруг утратили всякий смысл.
Видя, что он молчит, она собралась с духом и, взобравшись на плиту, встала перед ним на фоне горы. Он увидел, что она одета в темно-голубое платье, похожее на длинную тунику, с белым шнурком, стянутым на поясе. На ногах у нее были сандалии, завязанные на лодыжках. Фигурка ее была тонкая и изящная, а красивые глаза широко раскрыты от испуга, неуверенности и любопытства. Она сделала два шага в его направлении, словно боялась подвоха, потом опустилась на колени, чтобы поближе взглянуть на этого ошарашенного, ничего не понимающего человека.
Что это еще за чертовщина?
Голосом, в котором звучали осторожность и уважение, она спросила:
— Чем я могу вам помочь? Вы чужой в Стране, я это поняла. Вы сражались с каким-то гадким облаком. Говорите, что вам нужно, — я постараюсь сделать это для вас.
Его молчание, казалось, смущало ее. Она опустила взгляд.
— Вы не хотите говорить?
Что со мной происходит?
В следующий миг она задохнулась от волнения и, указывая с благоговением на его правую руку, вскричала:
— Полурукий! Значит, легенды оживают снова?! — Изумление озарило ее лицо. — Берек Полурукий! — прошептала она. — Это правда?
Берек? Сначала он не мог вспомнить, где уже слышал это имя. Потом до него дошло. Берек! В холодном страхе он осознал, что кошмар не закончился, что и эта девушка, и Лорд Фаул были частью одного и того же сна. Он снова увидел тьму, сгущавшуюся в ярком голубом небе. Она клубилась над ним, била по голове, словно крылья стервятника. Где?..
Неуклюже, словно суставы наполовину заледенели от ужаса, Кавинант поднялся на ноги.
Мгновенно его глазам открылась грандиозная панорама внизу и приковала к себе его взгляд, как будто его ошарашили одновременно и радостью, и ужасом. Он находился на каменной платформе в четырех или более тысячах футов над землей. Птицы скользили и вились под его ногами. Воздух был чист и прозрачен, словно кристалл, и сквозь него обширная картина пейзажа казалась неимоверно громадной, так что глазам стало больно, когда он попытался увидеть ее полностью. Прямо под ним уходили вдаль горы; по обе стороны до самого горизонта простирались равнины, среди гор слева блестела серебром на солнце река. Все сияло весной, словно только что появилось на свет в утренней росе.
