Когда обернулся, гостьи в прихожей уже не было. Она уже стояла посреди большой комнаты, и ее блестящие, как у зверька, глазенки, что называется, стреляли по углам.
— А кто здесь еще живет?
— Я живу…
— Один в двух комнатах? — поразилась она.
Ему стало неловко.
— Да так уж вышло, — нехотя отозвался он. — В наследство досталось…
Разом утратив стремительность, гостья обвела комнату медленным цепким взглядом.
— Да-а… — со странной интонацией протянула она. — Мне, небось, не достанется… Ой, какая мебель старая! Ой, а что это за полки такие, никогда не видела!..
— Своими руками, — не без гордости заметил он.
Уставилась, не понимая:
— Что ли, денег не было настоящие купить?.. Ой, и телевизора почему-то нету…
* * *
Счастливый человек — он был разбужен улыбкой. Ну да, улыбнулся во сне, почувствовал, что улыбается, — и проснулся.
За окном малой комнаты была оттепель. Свисающий с крыши ледяной сталактит, истаивая, превращался на глазах из грубого орудия убийства в орудие вполне цивилизованное и даже изящное. Леший по имени Прошка, утвердившись на трехпалой драконьей лапе, грозно и насмешливо смотрел с табурета.
— Что же мне, однако, делать с твоей щекой? Не подскажешь?
Леший Прошха загадочно молчал. Впрочем, щека — ладно, а вот из чего бы придумать нижнюю челюсть? Он вскочил с постели и уставился в угол, где были свалены теперь все его сокровища. Потом выстроил их в шеренгу и, отступив на шаг, всмотрелся. Нет. Ничего похожего…
Тут он опомнился и взглянул на закрытую дверь комнаты. Там, за дверью, его наверняка уже ждали. С дребезгом помешивали чай в стакане, нервно поглядывая на стену, где передвигали секундную стрелку новенькие плоские часы, переваривающие в своих жестяных внутренностях первую батарейку.
Он оделся, подошел к двери и щелкнул недавно врезанной задвижкой. Затем сделал резкий вдох, открыл, шагнул…
…и произошло то, что происходило с ним изо дня в день: прикрыв за собой дверь, он снова очутился в малой комнате, но голова была уже тяжелая и мутная, а щеки горели, словно там, за дверью, ему только что надавали пощечин.
А может, и впрямь надавали, кто знает…
С трудом переведя дыхание, он заставил себя улыбнуться. Потом запер дверь на задвижку и подошел к комлю.
— Ну-с, молодой человек, — сказал он, потирая руки. — Так как же мы с вами поступим?
Он присел перед табуретом на корточки и тронул дерево кончиками пальцев. Ну, допустим, полщеки долой… И что будет? Он прикрыл ладонью нижнюю половину Прошкиной щеки и остался недоволен. Не смотрится… Стоп! А если…
