Он продолжает говорить, что дзен должен быть специфически противопоставлен контексту конфуцианства со своим акцентом на надлежащее, на ритуал.
Это абсурд. Дзен восстает против конфуцианства. Нет необходимости думать о нем в контексте конфуцианства.
Конфуцианство — это интеллектуальный подход к миру, логический подход. Конфуций то же самое для Востока, что Аристотель для Запада, но дзен против логики. Дзен включает противоречия.
Дзен нужно переживать сам по себе. Контекст не требуется.
Наоборот, Алан Уотс говорит снова: «Дзен мог бы быть очень опасным лекарством, в социальном, контексте, где конвенция ослаблена, или в другой крайности, где дух, открытый восстанию против конвенции, готов эксплуатировать дзен для разрушительных целей».
Как я говорил вам уже, Алан Уотс остается христианином. И с христианской точки зрения он продолжает размышлять о дзен: «Каковы будут его последствия, если социальный уклад очень слаб в каком-то месте? Дзен может быть разрушительным».
Он боится. Сначала социальный уклад должен быть укреплен. Дзен, согласно ему, для очень зрелых людей, иначе он может привести к распущенности. Но это его собственный страх; он сам стал распущенной личностью.
Это не верно. Если дзен освобождает вас, вы не можете впасть в безответственность; это невозможно, даже если ваш социальный уклад слаб, не силен достаточно. Он беспокоится, что это может быть «опасным лекарством в социальном контексте, где конвенция ослаблена». Нет, это вообще не лекарство. И, во-вторых, там, где конвенция ослаблена, для дзен легче цвести. Это прочная конвенция преграждает путь дзен.
Он, к тому же, опасается: «в другой крайности, где дух, открытый восстанию против конвенции, готов эксплуатировать дзен для разрушительных целей».
Нет возможности эксплуатировать дзен, потому что дзен не только восстание, по сути, это молчание, по сути, это безмолвие. В сущности, это раскрытие вашего сознания. В этом раскрытии вашей скрытой, дремлющей сути будды, нет риска, что вы станете, опасны для общества, что вы можете стать проклятием общества. Это невозможно просто потому, что дзен умиротворяет вас, успокаивает вас.
Это совсем другая революция. Алан уотс не может размышлять об этом. Его беспокоит, что коммунист, который против общества, может воспользоваться дзен, но воспользоваться дзен нелегко. Коммунист, изучая дзен, будет становиться тихим; его революция будет становиться ответственной, у нее будет больше измерений и больше целостности, и в обществе прибавится блаженства. Дзен невозможно эксплуатировать никаким путем.
