Но проблема в том, что, если мы начнем верить, что одна и та же божественность существует в каждом, это нанесет тяжкий удар по богопроизводящей индустрии. Поэтому, чтобы это предотвратить, мы продолжаем навязывать себе соответствующих богов. Если индуист посмотрит на цветок, он спроецирует на него своего бога, увидит в нем своего бога, тогда как мусульманин будет проецировать, визуализировать своего бога. Они могут даже из-за этого подраться, хотя, возможно, такой индуистско-мусульманский конфликт несколько притянут за уши.
Их учреждения находятся на небольшом расстоянии друг от друга — но ссоры возникают даже из-за тесно связанных «магазинов божественности». Например, между Варанаси и Меккой довольно большое расстояние, но в самом Варанаси между храмами Кришны и Рамы расстояние очень мало. Однако и там возникают такого же рода проблемы.
Я слышал об одном великом святом... Я называю его великим, потому что его называли великим люди, и святым, потому что его называли святым люди.
Он был преданным Рамы. Однажды его привели в храм Кришны. Когда он увидел изображение Кришны с флейтой в руках, он отказался поклониться его изображению. Стоя перед изображением, он сказал: «Лишь если ты возьмешь лук и стрелы, тогда я тебе поклонюсь. Тогда ты будешь моим Господом». Как странно! Мы выставляем условия даже Богу — как, в каком виде и в какой позе он должен себя представить. Мы предписываем распорядок, предъявляем требования — и лишь тогда мы готовы поклоняться.
Это так странно — мы определяем, каким должен быть наш Бог. Но именно так всегда и было. То, что мы до сих пор отождествляли как «Бога», было продуктом наших собственных описаний. Пока этот сделанный человеком Бог стоит на дороге, мы не сможем узнать того Бога, который не определен нами. Мы никогда не сможем узнать того, кто определяет нас. А поэтому нам нужно избавиться от сделанного человеком Бога, если мы хотим узнать того Бога, который есть. Но это тяжело; это трудно даже самому храброму человеку. Избавиться от сделанного человеком Бога трудно даже тому, кого мы считаем человеком понимания. Он настолько же цепляется за эту основную глупость, что и глупец. Глупцу это простительно, но непростительно человеку понимания.
Хан Абдул Джаффар Хан недавно прибыл в Индию. Он проповедует во всей стране индуистско-мусульманское единство, но сам он непоколебимый мусульманин; на этот счет нет ни малейших сомнений. Его не смущает то, что он молится, в мечети как правоверный мусульманин и все же проповедует индуистско-мусульманское единство. Ганди был непоколебимым индуистом и тоже учил индуистско-мусульманскому единству. Каков гуру, таков и ученик: гуру был признанным индуистом; ученик — признанный мусульманин. А пока в мире есть признанные индуисты и признанные мусульмане, как может возникнуть какое-либо единство? Им нужно немного расслабиться, лишь тогда возможно какое-то единство. Эти рьяные индуисты и мусульмане являются коренной причиной всех трений между этими двумя религиями, хотя причины этих трений на самом деле и не видны. Те, кто проповедуют индуистско-мусульманское единство, не имеют ни малейшего понятия о том, как претворить его в жизнь.
