— Этим ничего не добьешься. У Монтарга есть ребенок, и он будет наследником.
— Допустит ли это Совет, если Виручия умрет?
— Им ничего не останется. От нее нельзя отходить ни на шаг и все время надо смотреть в оба. Было бы лучше, если бы она уехала за пределы этого мира. И вы бы с ней поехали. Эрл?
— Меня ничто не держит на Дрейдее.
— Да, я так и думал. Ладно, посмотрим, согласится ли она.
Виручия не плакала. Она сидела за своим столом перед кучей бумаг и хмурилась, когда рассматривала диаграммы и рукописные записи.
— Селкес, налейте себе бренди. И ты тоже, Эрл. — Она приняла бокал, который он протянул ей. — Сто дней — это немного.
— Они пройдут. — Селкес посмотрел на бумаги. — Прибираешься, Виручия? Правильно. Не стоит оставлять незаконченные дела перед отъездом.
— Отъездом?
— Я думаю, лучше будет, если ты улетишь на какой-нибудь другой мир.
— Почему?
— Ты не сможешь стать наследницей. Я знаю, что многие члены Совета на твоей стороне, но тем не менее права на стороне Монтарга. Я надеялся, что твое заявление найдет больший отклик, но ты видела, как все обернулось. Андреас сделал все, что мог, но сто дней — это максимальная отсрочка, которую мог дать Совет. В конце этого срока Монтарг станет Владыкой.
— Я никуда не уеду, — заявила девушка. — А Монтарг не станет наследником. Если только я найду необходимые доказательства.
— А они существуют?
— Может быть, и нет, — согласилась она. — Но у меня есть уверенность, что они имеются. Все, что нам надо, — это найти их.
Селкес нахмурился:
— Где?
— На первом Корабле.
Он издал тихое ворчание, похожее на вздох, выражающее смесь недоверия и сожаления.
— Ты это серьезно, Виручия? Ты и в самом деле полагаешь, что можешь найти и откопать этот древний корабль? Если он вообще существует. Девочка, это чистое безумие.
— Вы говорите, не подумав, Селкес. Мы заселили этот мир, правильно? Мы должны были прилететь сюда на корабле, правильно? Говорят, что этот корабль все еще сохранился на Дрейдее, правильно? Так назовите мне причину, по которой мы не сможем его найти.
— Потому что он потерян. Потому что никто не знает, где он может быть.
— Если бы он не был потерян, не нужно было бы его искать, — вмешался Дюмарест.
Селкес проигнорировал его замечание. Поставив свой стакан, он принялся ходить взад-вперед с задумчивым выражением лица.
— Виручия, это сумасшествие. Не говоря о всем остальном, у тебя не хватит времени, чтобы обыскать всю планету и найти такую маленькую вещь. К тому же у тебя нет денег.
