Селкес тихо разговаривал с доктором. Потом передвинулся к ней, встал рядом и тихо сказал:
— Мы больше ничего не можем сделать, Виручия. Можно считать, что Чорзел умер. Он больше никогда не заговорит и не пошевелится. Хамейн в этом уверен, но будет продолжать поддерживать его жизнь до последнего момента.
— А Монтарг знает?
— Ему сообщили, но он не дал себе труда приехать. Я и не думал, что он станет себя утруждать. И мы прекрасно знаем почему. Он уже занят всяческими хлопотами. Ладно, мы сами тоже этим займемся, и нам лучше поторопиться.
— Стоит ли беспокоиться. — Мрачная атмосфера комнаты подействовала на нее удручающе. — Мы и так знаем, что произойдет. Выберут Монтарга, а мои права будут отвергнуты.
— Уступаешь, Виручия?
— Нет. — Она глубоко вздохнула и расправила плечи. По крайней мере, она поборется. — Когда вы собираетесь созвать Совет?
— Завтра в полдень. Чорзел, по-видимому, долго не протянет, и поэтому нет причин оттягивать. — Он крепче сжал ее руку. — Не время расслабляться, девочка.
— У вас еще есть советы, Селкес?
— А последний был так уж плох?
— Нет, но почему это вас так беспокоит? Вы раньше никогда не проявляли ни малейшего интереса к политике.
— Я не люблю Монтарга. И полагаю, он нанесет вред этому миру, а это достаточный повод для беспокойства. Настало время встать на чью-то сторону, Виручия, и я встаю на твою. — Он вывел ее из комнаты. — Сейчас тебе лучше вернуться домой. Дюмарест ждет внизу. Он тебя проводит.
— Я в нем не нуждаюсь. Я и сама справлюсь.
— Может быть, и так, но он в тебе нуждается, дорогая. Ты же его наняла, ты помнишь?
Она почти забыла свою глупую выходку. Кажется, он навязался на ее голову.
— Хорошо, — сдалась она. — Он может проводить меня домой.
Виручия жила в маленьком одноэтажном доме на окраине города, в укромном местечке за высокими стенами. Она отперла дверь, но прежде, чем девушка растворила ее настежь, он проскользнул вперед. Когда они вошли в холл, свет зажегся автоматически, и он остановился, чтобы осмотреться. Полированный деревянный пол в холле был устлан мягкими коврами, вдоль стен стояли чеканные металлические вазы с яркими цветами.
— Вы, должно быть, устали, — сказала Виручия, сбрасывая накидку с плеч. — А если не устали, то я устала. Это был трудный день.
Он не пошевелился, чтобы уйти.
— У вас прелестный дом, Виручия. Могу я осмотреть его? — И, не дожидаясь разрешения, он начал молча обходить комнаты, действуя ловко и точно.
Она недолго следила за ним, затем вошла в свой кабинет. Это была ее любимая комната. На блестящих деревянных панелях стен висели старые карты в тонких рамках, на полках были аккуратно расставлены книги. Дюмарест вошел вслед за девушкой, а она уже наливала золотистую жидкость в стеклянные бокалы тонкой работы.
