— Селкес! — Допорхнув до верха лестницы, она протянула руки ладонями вверх. — Как хорошо с вашей стороны, что вы пригласили меня!
— Вы оказываете честь моему дому, — официально отозвался хозяин, дотронувшись своими ладонями до ее. — Виручия, позволь мне представить тебе Эрла Дюмареста.
— Миледи, — повторил он жест Селкеса и заметил выражение ее глаз при столь неожиданной фамильярности.
Легкий румянец залил щеки девушки, и она опустила руки. Даже этот румянец был излишним. Она понимала это, ненавидела себя за предательскую реакцию и была встревожена потерей самоконтроля. Всего лишь мужское прикосновение, и она покраснела, как глупая девчонка. Она как в тумане слышала, что Селкес что-то говорил, стоя рядом.
— Вы встречались и раньше, — вещал он, — хотя не думаю, что Эрл это помнит. В то время он был занят другими вещами. Вы должны поблагодарить его за то, что он выиграл для вас столько денег.
Значит, это действительно тот человек, на которого Виручия поставила во время боя на арене. Она смотрела на него и удивлялась, почему сразу не узнала. Сыграли роль какие-то отличия в лице, оно было менее напряженным, выражение решительности слегка смягчилось. Да и угол, под которым она его видела, вводил в заблуждение — гость был выше, чем ей тогда показалось, выше ее на целую голову, а она вовсе не была маленькой.
— Миледи. — Дюмарест убрал руки. — Не желаете ли вы, чтобы я сопроводил вас к обеду?
Снова фамильярность. Она поискала взглядом Селкеса, но тот прошел вперед, как бы ожидая, что этот мужчина будет ее сопровождать. Ладно, почему бы и нет? По крайней мере, это будет новый опыт. Она приняла протянутую руку и снова почувствовала, как ускоренно забилось ее сердце. «Биологическая реакция, вызванная близостью самца, — подумала она мрачно. — Детство какое-то?»
— Вы впервые на Дрейдее? — По крайней мере, она могла завязать вежливую беседу.
— Да, миледи.
— Меня зовут Виручия. Здесь мы не пользуемся титулами, только когда обращаемся к Владыке. В этом мире все граждане равны.
— А все остальные, миледи?
— Виручия. Вы имеете в виду неимущих? Они тоже, но есть некоторые привилегии, которых они лишены. Вы часто выступали на арене?
— Сегодня впервые.
— На Дрейдее, конечно, я понимаю. — Ей понравилось, что он воздержался от подробностей. Более посредственный мужчина стал бы надоедать ей и вводить в тоску россказнями о жестокости и крови. Более посредственный мужчина? Почему она столь высоко его оценила?
